Левиафан

Через секунду в трубке послышался голос:

— Гольд энд Эппель, я мисс Марис.

— Мистер Дрейк хочет переговорить с мистером Челине, — сказал секретарь Дрейка.

— Мистер Челине в продолжительном путешествии, — ответила мисс Марис, — но оставил сообщение для мистера Дрейка на случай, если он позвонит.

— Я сам приму сообщение, — быстро сказал Дрейк. Послышался щелчок: секретарь отключился.

— В нужное время мистер Челине пришлёт к вам эмиссара, — сказала мисс Марис. — Он уверен, что вы узнаете эмиссара, потому что тот привезёт с собой произведения искусства эпохи Груада. Боюсь, это всё, сэр.

— Благодарю, — глухо произнёс Дрейк, вешая трубку.

Он знал этот приём и сам пользовался им, чтобы захватить контроль над Синдикатом в достопамятном 1936 году.

— Ты трахал Стеллу?

— Кто говорит, что я кого-то трахал?

Шатёр был богато украшен, словно принадлежал мавританскому вождю. За полупрозрачным занавесом на диванных подушках возлежала женщина. «Кожа светлая, значит, это не Стелла, так что Хагбард соврал», — подумал Джо и откинул занавес.

Как и предполагал Джо, это была Мэвис, облачённая в тончайшую красную пижаму, сквозь которую были видны тёмные соски и кустик волос между ног. Джо почувствовал, что его член начинает разбухать в предвкушении любви, однако он заранее решил, что хозяином этой ситуации будет его голова.

— Зачем я здесь? — спросил он Мэвис как можно более непринуждённо и все ещё держась за полог шатра одной рукой.

Улыбнувшись, Мэвис жестом пригласила его опуститься на подушки рядом с ней. Джо попытался сесть и поневоле сполз в полулежачее положение. Он ощущал нарастающее напряжение в паху. Его пьянил тонкий аромат духов Мэвис.

— Чтобы сразиться с иллюминатами, нужны все энергии, которые мы способны задействовать, — сказала Мэвис. — Помоги мне, Джо.

Она простёрла к нему руки.

— Ты трахалась с Хагбардом? Мне никогда не нравилось быть вторым в очереди.

Мэвис зарычала и набросилась на Джо. Она глубоко засунула ему в рот язык и одновременно старалась бедром раздвинуть его ноги. Джо уступил. Слишком привлекательной она была, чертовски привлекательной. Мэвис расстегнула на нем брюки, и его твёрдый горячий пенис запульсировал в её руке. Она нагнулась и начала ритмично сосать.

— Подожди, — выдохнул Джо. — Ещё секунда, и я сделаю тебе в рот. Я уже неделю не был с женщиной и потому быстро кончу.

Она взглянула на него с улыбкой.

— Тогда полижи меня. Я слышала, у тебя это здорово получается.

— От кого ты это слышала? — спросил Джо.

— От моего друга, священника-гея, — рассмеялась Мэвис, развязывая тесёмки на поясе своих красных шароваров.

Джо начал деловито лизать языком клитор Мэвис, наслаждаясь едким мускусным запахом её смазки. Скоро он почувствовал, как она напряглась всем телом и стала двигать тазом. Сжимая руками бедра Мэвис, он продолжал её вылизывать. Издав стон, она попыталась поглубже насадить себя на его язык.

— А теперь трахни меня, быстро, быстро, — выдохнула она, и Джо, как был, со спущенными штанами и в задравшейся рубашке, навалился на неё. Вскоре он кончил и, чувствуя себя опустошённым, лёг рядом с ней. Она позволила ему пару минут отдохнуть, затем нежно толкнула его локтем, чтобы он отодвинулся, перекатилась на бок и заглянула ему в лицо.

— Ну что, теперь я свободен? — спросил Джо. — Выполнил свою работу? Высвободил энергии?

— Ты огорчён и опечален, я чувствую это. Побудь со мной ещё немного. Что тебя беспокоит?

— Масса самых разных вещей. Мне кажется, я сделал что-то не так. Джордж в тебя влюблён, а вы с Хагбардом относитесь к этому как к шутке. Хагбард и ко мне относится точно так же. Вы оба меня использовали. Ты использовала меня сексуально, и мне начинает казаться, что это было нужно Хагбарду. Я уверен, что тебе это известно.

— Ты не принимал кислоту, верно? — печально спросила Мэвис.

— Нет. Сейчас слишком серьёзный момент, чтобы играть в Страсти Господни.

Мэвис улыбнулась. Она прижалась к нему и начала играть его опавшим пенисом, водя им по своему лобку.

— Джо, тебя воспитали католиком. Католики чувствительнее к богохульству, чем кто-либо другой. Вот почему Хагбард выбрал именно тебя. Как твоя страсть, Джо? Усиливается?

Прижавшись к нему обнажённым телом, она прошептала:

— Ты бы хотел трахнуть Деву Марию?

В ту же секунду Джо увидел лицо своей матери и почувствовал пульсацию в пенисе. Ему показалось, он понял, что имел в виду Хагбард, сказав, что в шатре его мать.

Когда Джо вошёл в Мэвис, она сказала:

— Я вечная девственница, Джо. Как и любая женщина, если только у тебя есть глаза, чтобы это увидеть. Сегодня мы хотели открыть тебе глаза. Но ты отказался от причастия. Ты выбрал самый тяжёлый путь, Джо. Если ты собираешься пройти его этой ночью, тебе придётся найти способ видеть самостоятельно. С помощью иных, чем предлагает Хагбард, средств. Тебе придётся найти собственное причастие.

Затем она кончила, и он кончил вслед за ней.

— Разве это не Причастие? — прошептала Мэвис.

Он отодвинулся и взглянул на красную татуировку треугольной формы между её грудями.

— Нет, ты не Дева Мария. Ты по-прежнему Мэвис.

— И тебе все так же предстоит принять решение, — сказала она. — Прощай, Джо. Пришли ко мне Джорджа.

Пока Джо одевался, ощущая тяжесть пистолета в кармане брюк, Мэвис, не глядя на него, лежала на животе. Её обнажённые ягодицы казались беззащитными. Он посмотрел на подушку из золотой парчи, на которой покоились её бедра, когда они занимались любовью. На подушке была вышита украшенная завитками надпись: КАЛЛИСТИ. Покачав головой, Джо покинул шатёр.

Когда он вышел, Хагбард вполголоса говорил Отто Уотерхаусу:

— Это было бы по твоей части, если бы тебя не ждала другая работа. Антракс-лепра-пи в течение нескольких дней может уничтожить все население Земли.

Внезапно белая рубашка Хагбарда, золотая парча шатра, свет фестивальных прожекторов — все стало ослепительно ярким. Во рту пересохло. Выброс адреналина, классические симптомы поведения «дерись или убегай». Скиннер называет это синдромом активизации. Я был настолько возбуждён, что меня буквально колотило.

— Привет, Джо, — тихо произнёс Хагбард.

Джо осознал, что непроизвольно сжимает в кармане пистолет. Хагбард улыбнулся, и Джо почувствовал себя маленьким мальчиком, застигнутым врасплох при мастурбации. Он быстро вынул руку из кармана.

— Она зовёт Джорджа, — едва слышно промямлил он. Повернувшись спиной к Хагбарду, Джо перевёл взгляд на сцену.

Там во мраке мерцало название группы — «Хлеб и рыбы». Они пели: «Я кружу, я кружу над границами мира…»

В шатре на подушках за прозрачным занавесом возлежала Стелла, и на ней не было ничего, кроме тончайшей красной пижамы.

— Ты позволила Джо себя трахнуть? — спросил Джордж.

— Джо меня не трахал, — ответила Стелла. — Ты будешь первым, кто сегодня это сделает. Послушай, для победы над иллюминатами нам нужны энергии, причём в больших количествах. Иди ко мне, и давай вместе приведём эти энергии в действие.