– Папа, объясни, что происходит? – Артур прижал к себе взволнованных жену и дочь.
– Да что тут объяснять! – Генерал устало откинулся на спинку кресла. – Неужели вы забыли, особенно ты, Хали, приключения наших девочек в Египте?
– Банда Рашида. – Лицо Хали закаменело. – Как же я не сообразил! «У Рашида за пазухой» означает только одно – насильственный захват и плен. Но зачем? Кто? И где они?
– И почему Алексею можно дозвониться, а Анне нет? – Татьяна наклонилась к экрану ноутбука. – Сергей Львович, что нам делать? Может, стоит съездить завтра на виллу Алексея? Правда, мы не знаем точного адреса.
– Ничего, узнаем, – сжал кулаки Хали.
– Стоп, ребята, – повысил голос генерал, перекрикивая гвалт у себя за спиной. – Всем тихо! Никто никуда не едет и ничего самостоятельно не выясняет! Вы что, друзья мои, – обратился он к Салимам, – забыли, что с вами там дети? Вы готовы ими рискнуть? Молчите? То-то же. В общем, так. Сейчас все идем спать, поздно уже. Завтра прямо с утра я начну собирать всю возможную информацию – и о вилле, и о риелторе, и болезни ребенка…
– А как ты про Нику здесь узнаешь, дедушка? – всхлипнула Инга.
– Придется подключить Винсента Морено, пусть он по своим каналам пробьет все медицинские центры Сан-Тропе и узнает реальное положение дел с Никой. Надеюсь, к вечеру смогу собрать все, что есть, тогда и решим, что делать. А до этого учтите – НИКТО НИКУДА не лезет! Все меня поняли?
Салимы молча кивнули.
– У вас есть номер моего мобильного?
– Вашего точно нет, только Алины и Артура, – тяжело вздохнула Татьяна.
– Тогда запишите. – Генерал продиктовал номер. – Если вдруг случится что-то неожиданное или необычное – звоните сразу же. Хорошо?
– Ничего хорошего, – проворчала Татьяна. – И что нам завтра целый день делать, по-вашему?
– Отдыхать, купаться и загорать, следить за детворой. – Сергей Львович пожал плечами. – Что вы там еще делали все эти дни?
– Но… – Татьяна беспомощно оглянулась на мужа. – А если дети начнут спрашивать о Нике? Я могу не выдержать и разреветься!
– Тогда вам лучше вообще забрать детей и уехать домой, – посоветовал Левандовский. – Это и на самом деле самое лучшее, что ты, Танечка, могла бы сделать в данной ситуации.
– Понимаю, – закусила губу Татьяна. – Но не могу. Не могу бросить Анюту в беде.
– Ну чем ты поможешь? – попытался воззвать к разуму жены Хали. – Детей и правда надо увезти!
– Давай мы обсудим это позже. Спокойной ночи всем, – криво улыбнулась жена.
– Спокойной ночи. – Вялый, нестройный хор Левандовских особого оптимизма не внушал.
Глава 18
Веселое и беззаботное настроение, все последние дни отплясывавшее в душе Татьяны зажигательную сальсу, было без объяснения причин заперто в пыльный чулан, заваленный картонными коробками с накопившимся за жизнь хламом. Амнезии по желанию, выборочной, пока никто себе обеспечивать не мог, и всякая белиберда, периодически взламывая замок чулана, иногда вываливалась наружу, выкрикивая революционные лозунги и размахивая разнокалиберными флагами. Под видом знамен у белиберды чаще всего развевались старые колготки с девчачьей чепухой – анкетками, записочками, песенниками, шушуканьями и тому подобным.
Причем прорыв, как правило, случался в самый неподходящий момент, как это произошло месяц назад во время очередной пафосной презентации, на которую были приглашены все Салимы (кроме детей). Светский раут, все до тошноты вежливы и воспитанны, Татьяна с приклеенной дома «Супермоментом» улыбкой мило общалась с супругой какого-то банкира, и вдруг почувствовала непреодолимое желание шумно высморкаться в украшенную изящной вышивкой накидку собеседницы, вытащить свернутый из газеты кулек с семечками и, сплевывая шелуху, отправиться на поиски самогонки. Если учесть, что ничего подобного (кроме кулька семечек) в жизни госпожи Салим не случалось, желание настолько ошеломило ее, что Татьяна опомнилась только тогда, когда правая рука уже тянула накидку к носу. Во взгляде банкирши начинало вяло шевелиться беспокойство. Ничего, обошлось, пара восторженных комплиментов в адрес вышивки – и ситуация снова под контролем.
С тех пор Татьяна навесила на двери чулана тяжелый кованый засов, укрепила саму дверь сталью, и больше революционных ситуаций не случалось.
И шансов на возвращение у беззаботного настроения пока не было. Тем более что заснуть толком в эту ночь Татьяне не удалось. Беспокойство за Анюту, за ее малышку, да что там – и за Алексея, сжигало изнутри, гнало сон прочь.
Татьяна тихо лежала на краешке широченной кровати, стараясь не разбудить мужа. Оказалось, что напрасно, Хали тоже не спал.
– Тания, родная моя, ну не рви ты так сердце! – Он повернулся, притянул жену поближе и нежно провел ладонью по волосам, убрал непослушную прядь с лица и заглянул прямо в душу, он умел это делать, как никто другой. – Я все понимаю, это больно, это страшно…
– Ну почему так?! – Предательские слезы задались, похоже, целью основательно намочить подушку. – Почему Анюте так не везет?!
– А по-моему, очень даже везет, они ведь с Алексом нашли друг друга. – Хали вытирал ей слезы, спасая подушку. – Ты же знаешь, какое это счастье – встретить того единственного, кто пришел в этот мир только ради тебя. Я вот до сих пор не верю, что нашел тебя…
– Это кто еще кого нашел, – сквозь слезы улыбнулась Татьяна.
– Неважно, главное, что мы встретились, и это настоящее чудо. Тысячи людей рождаются, живут и умирают, так и не найдя своей половинки, примеряя на себя чужие судьбы. У Ании есть очень хорошее стихотворение об этом. Помнишь? «Хоть кричи, хоть шепчи…»
– Помню! – И Татьяна торопливо начала, словно это были не обычные стихи, а какое-то заклинание, способное вырвать подругу из бездны:
И горько расплакалась, спрятав лицо на груди у мужа и причитая:
– Анютка, ну почему, почему?! За что?! Сколько ты уже перенесла, бедная моя, и нет этому конца! И снова беда! Что же дела-а-а-ать!
– Тише, родная, тише, детей разбудишь, – голос Хали дрожал. – Обещаю тебе – я сделаю все возможное, чтобы помочь Ании и Алексу, но ты должна уехать.
– Не могу, как ты не понимаешь!
– Я все понимаю, и, не будь с нами детей, я бы не настаивал, а только просил. Но Лейлу и Дениса необходимо срочно увезти отсюда, и лучше всего – к деду. Потом можешь вернуться, хотя я лично считаю, что тебе здесь делать нечего. Семья – самое слабое место мужчины, нами легко манипулировать, когда нашим близким что-то угрожает. Видела, что происходит с Алексом? А как Анна говорила с нами?
– Об Алексее ты лучше не вспоминай! – разозлилась Татьяна. – Его психоз начался, когда семье ничего не грозило, мы все были вместе.
– Кто знает, что там произошло! Но обещай мне, пожалуйста, что завтра увезешь детей.
– Хорошо, я их увезу…
– Умница!
– Но не завтра! – Татьяна умоляюще посмотрела на мужа. – За один день ничего не случится, мы далеко от отеля отходить не будем, а к вечеру Сергей Львович обещал собрать информацию, я хочу дождаться этого, а потом решим. Хорошо?
– Ну что с тобой поделаешь! Ладно, давай поспим, до рассвета всего пара часов.
