Лаура не отозвалась, ибо в этот момент бэнноки ринулись к нам. Озлобленные кончиной боевого вождя они грубо подняли нас со Стивом на ноги. Потом, сняв с рук путы, раздели донага и бросили на землю. Одни индейцы держали нас, другие привязали наши широко раскинутые руки и ноги к вбитым в землю кольям. Мы остались лежать с боссом, как два агнца, готовых к жертвоприношению.
Я с ужасом наблюдал за бэнноками, которые, вытащив ножи, готовились приступить к пыткам. Иной раз, скосив глаза, я бросал взгляд на Пушистую Лань, сидевшую подле убитого мужа, и пытался ей говорить что-то. Она не обращала на мои мольбы никакого внимания, продолжая тянуть заунывную мелодию.
Когда двое бэнноков, вооруженных острыми ножами, склонились надо мной, я стал молить Бога об одном: быстрей бы настал всему конец! Индейские лезвия начали помаленьку выводить кровавые узоры на моей груди, как вдруг лощину заполнил торжествующий женский крик. Кричала индеанка. Я посмотрел на нее. Она держала в руках голову живого мужа! Его глаза были открыты, а губы шевелились. Мои мучители с отвисшими челюстями поднялись на ноги. В лощине стало тихо. Пушистая Лань, приложив ухо к лицу Танцующего Орла, подняла руку.
— Пить!.. Мой муж просит пить! — объявила она через секунду на родном языке, а затем и на наречии бэнноков.
Боже, это было невообразимо кстати! Я лежал, и слезы струились из глаз ручьями.
Что сказать дальше? Мы были спасены! Очнувшись от ступора, военный вождь в тот же день настолько пришел в себя, что смог узнать нас, выслушать и дать нам свободу.
— Вы пришли в земли бэнноквутов раз, и поэтому я вас прощаю, — сказал он нам в напутствие. — Если придете вновь — умрете!
Десятеро индейцев проводили нас через хребет Биг-Хорнс до среднего течения Литтл-Биг-Хорн и отпустили с миром, отняв на прощание все наше оружие и боеприпасы. Не беда! Главное — мы выжили!
Глава 20
Мы с Чарли Бентом выслушали повесть Сайкза, ни разу не перебив его. Теперь настало время задавать вопросы.
— А как же золото? — спросил Бент.
— Лежит себе и поныне в той лощине, — отозвался Сайкз. — После всего, что случилось с нами, мы со Стивом как-то поостыли к нему. Но как только войска отправятся в тот район усмирять краснокожих, мы до него обязательно доберемся.
— А отыщите ли к золоту дорогу? — поинтересовался я. — Не получится ли как с Портером?
— Ну, уж нет! — осклабился Сайкз. — У нас со Стивом есть кое-что, что поможет верным путем добраться до той лощины. — Он ухмыльнулся, посмотрев на меня. — Чего, кстати, нет у Лауры.
Сайкз, похоже, говорил о карте. Они, наверное, отметили на ней все вехи пути от лощины до реки Литтл-Биг-Хорн. А, упомянув имя моей любимой, Черный Тони, скорее всего, хотел сказать, что ей не удастся найти лощину, если она воссоединится со мной.
— Ладно, Тони, — сказал я. — Не надо мне вашего золота. Мне нужна Лаура. Где она?
Всем своим видом Сайкз показывал, что этот вопрос ему в тягость. Он отводил от меня глаза, вздыхал, отдувался.
— Ну, хорошо, — заявил я. — Ответив на мой вопрос, ты, вроде, как предаешь друга. Это понятно. Но, черт побери, скажи хотя бы приблизительно, где мне искать ее?!
— Кэтлин, — после долгого раздумья произнес Сайкз. — Кроме того, что Лауру следует искать в одном из городов к западу от Миссисипи, я тебе больше не скажу ничего.
— И тебе не стыдно, Тони? Ведь тебе жаль девушку. Ты, помнится, даже был готов однажды освободить ее.
Моя тирада не могла не затронуть лучшего, что было в душе Сайкза. Он заколебался.
— Подумай, как она мучается! — нажимал я.
— Черт с тобой! — наконец сдался он. — Я скажу, но обещай, что со Стивом ничего не случится.
— Клянусь, он останется цел!
— Девушка в Рили.
Я кинулся обнимать Сайкза. как родного брата. Он смущенно отмахивался от меня и повторял, чтобы я сдержал свою клятву.
Сутки пробыв в нашем жилище за лучшего гостя, Черный Тони отправился своей дорогой, на юго-запад, к резервации мескалеро.
Мы же с Бентом спустя два дня покинули лагерь шайенов, направившись к месту слияния Рипабликэн- Ривер со Смокки-Хилл, в Рили.
Безусловно, мы рисковали. И меня и Чарли армия считала одними из самых отпетых претендентов на виселицу. Любой американец, узнай кто мы такие, живо донес бы на нас кому следует. Но у нас не было выбора. Пора было, в конце концов, решить судьбу Лауры раз и навсегда.
Переодевшись в одежды охотников на бизонов, нахлобучив на головы широкополые шляпы, мы в какой-то мере облегчили себе задачу. Произошедший с нами случай в прериях, однако, дал понять, что на пути нас может ждать всякое.
В двух десятках миль западнее Элсуорта мы нечаянно спугнули небольшое бизонье стадо, которое предназначалось в добычу одному охотничьему отряду. Услышав топот наших лошадей, пасшиеся в ложбине животные стремглав унеслись прочь. Даже в грохоте лихо скакавшего стада до нас донеслись проклятья взбудораженных охотников. Их позиции располагались по бровке ложбины среди высоких трав, и мы поехали туда, с искренними намерениями извиниться.
Охотников было семеро, все опытные старожилы границы, кроме одного молодого парня с пышной светлой шевелюрой. Мне показалось странным, что именно от этого молодца остальные охотники ждали ответа на мои извинения.
— Ребята, вы испортили нам все дело, — хмуро произнес он, кивая в такт словам головой.
— Еще раз извините, мистер?..
— Уильям Коди, — небрежно бросил он.
— Поверьте, мы не виноваты, мистер Коди. Прерии широки, и кто знает, где собираются укладывать бизонов.
— Ладно, — махнул он рукой. — Бывает. А с кем имею честь беседовать?
— Джо Темплстон, — соврал я, не моргнув глазом. — А моего товарища зовут Чарли Уайтсайдом.
— Твой дружок вроде смахивает на полукровку, Темплстон, — вглядываясь в Бента, сказал Коди. — Я никогда не любил вшивых метисов.
Чарли Бенту стоило, наверное, большого труда сдержаться. Зная о его вспыльчивости, я поспешил разуверить охотника:
— Ну что вы, мистер Коди! Никакой он не метис. Похож — это точно. Его даже кличут Чарли- индеец.
— Мое прозвище Буффало Билл для тех, у кого в крови хоть капля индейской крови. Проваливайте!
С нами обошлись не очень вежливо, и при другой раскладке я бы лично вспорол брюхо этому надменному юнцу, уже успевшему прославиться на границе меткостью в стрельбе по бизонам. Его прозвище гремело по всему Западу. Но я не удержался от того, чтобы хоть чем-нибудь не досадить кичливому охотнику. Развернув Маркиза, я постарался сильнее пришпорить его, и он, рванувшись вперед, бросил задними копытами порядочный ком земли в Коди. Удаляясь, мы слышали его разгневанный голос, который стих не скоро.
До Рили мы доехали, слава Богу, без каких-либо дальнейших осложнений. Это был заштатный городишко с единственной улицей, тесно застроенной одно и двухэтажными бревенчатыми домами. Зловоние, исходящее от бизоньих шкур, кучами лежавших рядом с железнодорожным полотном, висело в воздухе по всей округе, смешиваясь в самом городке с другими не менее стойкими «ароматами» из многочисленных питейных заведений — гнилого виски, прокисшего пива, перебродившего вина и испорченных закусок. Пыльная улица, обшарпанные здания этого населенного пункта были под стать его запахам. Словом, это была настоящая дыра, и если Блэкберн обосновался здесь, то в наличных средствах он испытывал, по всей видимости, нешуточный дефицит. Похоже, затянувшиеся поиски золота Портера съели все его сбережения.
