Он ее не увидел. Энакин шагнул вперед, а сенаторы двинулись с посадочной платформы в здание Сената.
Сенатор от Алдераана Бейл Органа заметил Энакина и, отделившись от окружавшей Палпатина толпы, подошел к нему. Они направились к зданию вместе.
– Как теперь Сенату вас отблагодарить? - говорил Бейл Энакину. - Смерть графа Дуку, несомненно, положит конец войне и суровым мерам безопасности, к которым так склонен канцлер…
Энакин вздрогнул, однако от слов сенатора ему полегчало. Он понимал, что убивать беспомощного Дуку было нельзя, но, возможно, все не так ужасно, как казалось. Канцлер Палпатин, судя по всему, полагал, что это необходимо, а если Бейл прав и смерть Дуку положит конец войне, это спасет миллиарды жизней, которые иначе неминуемо были бы унесены бесконечными битвами. Ведь тогда совсем другое дело… или нет? 'Я никогда больше не нарушу Кодекс джедаев', - пообещал себе Энакин. От одной мысли об этом на душе стало спокойнее.
Бейл терпеливо ждал, что ответит Энакин. Тот поспешно припомнил последнюю реплику сенатора.
– Война будет длиться, пока генерала Гривуса не разберут на запчасти, - сказал он Бейлу. - Канцлер весьма четко дал это понять.
Бейл нахмурился и собрался было ответить, но Энакин его уже не слушал. Он почувствовал что-то - кого-то - совсем рядом, и этот кто-то шел за ними. Он ощутил…
– Извините, - бросил он Бейлу и направился к ряду гигантских колонн, выстроившихся вдоль галереи.
– Ничего страшного, - произнес ему в спину сенатор.
Сенатор Органа поспешил к Палпатину и своим коллегам, а Энакин нырнул в тень за колоннами. Сомнений не было - да! Он обернулся, и Падме скользнула в его объятия.
Энакин забыл и о Дуку, и о Палпатине, и обо всем остальном. Обнимая Падме, целуя ее, он чувствовал, что снова стал цельным. Уравновешенным. Счастливым.
Когда поцелуй наконец прервался, Падме словно ответила на мысли мужа.
– Наконец-то ты вернулся. Теперь я снова чувствую себя единым целым.
'Единым целым…'
– Я соскучился, Падме. Так соскучился…
Она вздрогнула в его объятиях.
– Ходили слухи, будто ты погиб. Это было ужасно, невыносимо! - Она прильнула к мужу, словно хотела удостовериться, что он действительно жив.
Энакин взял ее за плечи и легонько потряс.
– Я вернулся. Я цел и невредим.
Падме улыбнулась, и он снова прижал ее к груди, чтобы почувствовать совсемсовсем близко.
– Кажется, будто мы не виделись целую вечность, - продолжал Энакин. - А ведь так и могло получиться - если бы канцлера не похитили, не думаю, чтобы нам когда-нибудь позволили вернуться с осаждаемых планет Внешнего Кольца. - И он снова попытался поцеловать ее, но Падме отстранилась.
– Подожди, - шепнула она. - Не здесь.
– Нет, здесь! - ответил Энакин, притягивая ее к себе. Она и сама не понимает, как нужна ему сейчас, как нужны ему ее поддержка, ее любовь. Она ничего не знает о Дуку. - Я устал от этой лжи. Пусть все знают, что мы женаты!
– Энакин, не надо так говорить! - нахмурилась Падме. - Ты нужен Республике, чтобы война, наконец, закончилась! - И она ободряюще улыбнулась, словно почувствовав его досаду. - Я люблю тебя больше всего на свете, - нежно сказала она, - но не хочу, чтобы ради меня ты жертвовал своей жизнью джедая.
– Да, я посвятил жизнь Ордену джедаев, но я готов отказаться от нее ради тебя, - медленно проговорил Энакин, прочувствовав каждое слово.
– Я так не хочу, - задумчиво ответила Падме и снова улыбнулась. - Нет, совсем не хочу. - Энакин опять потянулся к ней, но она ускользнула. - Терпение, мой дорогой джедай. Приходи ко мне позже.
Она сделала шаг в сторону, но рефлексы джедая не обманешь. Энакин заключил ее в объятия - и теперь, когда сладкое потрясение встречи улеглось, почувствовал, что ее трясет с головы до ног.
– Что с тобой?
– Просто очень рада тебя видеть, - ответила Падме срывающимся голосом и отвела взгляд.
– Нет, не это. - Энакин встревожился и обострил свои джедайские чувства. - Что-то еще случилось. В чем дело? Объясни, что происходит!
Падме, к его ужасу, расплакалась.
– Мы не виделись пять месяцев, - выдавила она сквозь слезы. - Мне было очень тяжело. Я никогда не чувствовала себя так одиноко…
Энакин не мог больше терпеть. Ему пришло в голову, что на свете есть только одна вещь, которую Падме не хотела бы ему говорить.
– У тебя появился другой?
К его удивлению и облегчению, Падме вмиг перестала плакать.
– Нет! - воскликнула она с такой гневной искренностью, что ошибиться было невозможно. - Ты мне по-прежнему не доверяешь, но ничего не изменилось!
Нет, все-таки изменилось! Энакин почувствовал это еще яснее.
– Я тебя такой никогда не видел…
– Все хорошо. - Падме на миг отвернулась, а потом снова взглянула на него. - Все просто чудесно. - Она запнулась, и Энакин подумал: 'Чудесно? Тогда почему тебе страшно? Почему ты плачешь?' И тут она глубоко вздохнула и продолжила:
– Я… Энни, я беременна.
Энакин замер с открытым ртом. Как раз этого он никак не ожидал… 'Ребенок? У нас будет ребенок?!'
Падме тревожно смотрела на него, ожидая, что он скажет.
'У нас будет ребенок', - осознавал Энакин.
– Это… замечательно!
Падме прикрыла глаза и приникла к нему.
– Что же нам делать?
В голове у Энакина так и завихрились непрошеные мысли. Такое не скроешь. Падме сказала: 'Ты нужен Республике, чтобы война наконец закончилась', но когда джедаям станет известно, что он женат, придется покинуть Орден. Как тогда помогать Республике? Что скажет Оби-Ван, когда узнает, что его друг и ученик так долго ему лгал? И что это будет означать для Падме?
Энакин приказал себе забыть обо всем этом.
– Все будет хорошо, - шептал он Падме. - Сейчас нам не о чем беспокоиться. - Он умолк и вдруг улыбнулся. 'У нас будет ребенок!' - Я счастлив. Это самый счастливый момент в моей жизни.
Глава 5
Когда неймойдианский челнок стал снижаться на Утапау, Гривус оглядел скучную планету сквозь иллюминатор. Поверхность была плоская, изъеденная карстовыми воронками, в которых местные жители строили свои города. Челнок опустился в один из самых больших и глубоких карстовых городов. Из стены выдвинулась посадочная платформа, окруженная боевыми дроидами и супердроидами, и челнок аккуратно приземлился на нее.
Когда Гривус сошел с трапа, к нему приблизился дроид.
– На планете все спокойно, сэр, - сказал он. - Население под контролем.
'Разумеется, под контролем, - подумал Гривус. - Тупые личинки'. Местные жители его не заботили. Он прибыл на встречу Совета сепаратистов.
К генералу подошел телохранитель.
