Стихи в переводе Сергея Торопцева

*Цзюньпин уже отринул мира плен,*

Цзюньпин[238] уже отринул мира плен,
И миру без Цзюньпина жить осталось.
Прозрел он ряд Великих Перемен
И многих спас, познав Первоначало[239].
Влекомый Дао, он забыл про мир
И размышлял, замкнув плотнее двери.
Не явится к нам всуе Белый Тигр,
Пока не возвестит Пурпурный Феникс[240].
Под белым солнцем обозначен рок,
Но кто его узрит в потоках звездных?
Ведь гость морской[241] от нас уже далек,
И некому постичь безмолвья бездну[242]!

(из цикла «Дух старины», № 13)

753 г.

Городок у реки как на дивной картине

«Городок у реки» — поэтическое прозвание Сюаньчэна. За три века до Ли Бо здесь начальствовал замечательный поэт Се Тяо, которого Ли Бо ценил больше многих, узнав в нем созвучную душу. Так что, покинув Осенний плес, простившись с виноделом Ван Лунем, направимся к югу от Вечной Реки, чтобы поклониться кумиру нашего поэта. «Городок у реки» откроется нам не сразу. По пути мы полюбуемся другими красотами многообразного и духовно глубокого Китая.

Прощай, монах с вершины горной

Откуда ты, монах, пришел в Шуйси[243],
Где лик луны плывет меж берегов?
Чуть рассвело, ты, молвив мне «прости»,
Поднялся по ступеням облаков
В недосягаемую высоту
Над сотней сотен гор, меж звезд и лун,
Беспечный, как когда-то был Чжи Дунь,
Ветрам отдавшись, словно Юань-гун[244].
Увидимся ль когда-нибудь, монах?
Гориллы вой ночной вселяет страх.

755 г.

Проплыли с Се Лянфу по реке Цзинчуань до монастыря Линъянь

Челн непрокрашенный[247] несет нас по Цзинси —
Чем это не Жоси, не Облачны врата[248]?
Мы следуем Канлэ, и этот вид красив,
А Гуйцзи далеко, пойдем ли мы туда?

755 г.

Провожаю брата Чуня вдоль реки Цзинчуань

Прелестна Цзинчуаньская река,
Красы ручья Жое[249] тут были б жалки,
Лазурные вершины по брегам,
Гуляют цапли по парчовой гальке,
Извивы за извивами манят,
Да задержаться силы не достанет,
Ручей Цинь Гао[250] отошел назад,
А впереди — кумирня на Линъяне[251],
Святой Цзымин меня не увидал,
Лишь ясная луна с небес спросила:
Скажи, что привело тебя сюда? —
Та тьма, которая Ли Ао[252] скрыла.
Пэнлайского холма достойна кисть[253],
Что создает чистейшие творенья.
На этот мир прекрасный оглянись,
На тайный дух, идущий от деревьев.
Ты — наш Хуэйлянь[254], прими бокал вина,
Ты — наш Ма Лян, семейный Белобровый[255].
Нет строк про мост у моря у меня,
Да и про мост над речкой нет ни слова[256].