смердящими головешками безжизненное пространство, по которому лишь изредка бродили, в одиночку и группами, чудом уцелевшие жители.
Предлагая японской военщине заведомо ложную идею о возможности использования модернизированных ракет ФАУ-1, гитлеровская верхушка преследовала по меньшей мере сразу несколько своекорыстных целей.
Во-первых, передавая якобы в виде военной помощи в борьбе с общим-врагом чертежи и всю техническую документацию самолетов-снарядов, фашистское командование твердо надеялось нажить в глазах союзников по Антикоминтерновскому пакту хотя и временный, фальшивый, по значительный политический капитал.
Во-вторых, ввиду того, что 18 августа 1943 года базы по изготовлению ракет и пусковые полигоны в Пенемюнде были почти уничтожены налетом англо-американской авиации, истинная ценность передаваемых немецкой стороной материалов была полностью потеряна. Следует добавить, что раскрытие перед союзными нациями тайны местонахождения секретного производства поставило немцев перед решением очень сложных проблем хотя бы потому, что дальнейшее продолжение работ в тщательно скрываемом, но теперь уже засеченном английской разведкой месте Германии граничило, мягко говоря, с непредумышленной глупостью.
Фигурально выражаясь, тогда даже сам папа римский не сумел бы дать гарантии в том, что малейшее шевеление на этом сверхсекретном объекте, при подготовке отсюда дальнейшего обстрела Лондона ракетами ФАУ-1, не повлечет очередной, еще более крупный налет, а может быть и несколько, со стороны вражеской бомбардировочной авиации. В дополнение ко всему следует учесть, что ограниченную и стесненную узкими рамками прибрежной полосы территорию, где находились экспериментальные лаборатории и завод по производству ракет вместе с пусковыми площадками самолетов-снарядов, авиация противника при налете свободна превратила бы в пустыню.
В-третьих, с самого начала (при усиленном проталкивании этой мысли Геббельсом и особенно Гитлером) германский генштаб напрасно решил бомбить Лондон, как и другие промышленные центры Великобритании, с помощью оружия, которое в техническом отношении было еще далеко до совершенства.
Тут сыграли свою роль два неблагоприятных обстоятельства: катастрофический дефицит времени и потребность в территории огромной протяженности, раза в два больше, чем имелось. Ни того, ни другого обеспечить фон Брауну гитлеровцы уже не могли, поэтому вся затея, на все лады пропагандируемая Геббельсом, по существу явилась обычной авантюрой. Это был, кстати сказать, один из крупнейших просчетов Гитлера в стратегическом плане.
Здесь получилось, как у некоторых азартных игроков при партии в покер, когда перед решающим ходом один из партнеров хвастает перед другим будто бы имеющейся у него сильной картой. Особенного психологического воздействия на противника, на которое рассчитывали гитлеровцы, они также не добились еще и потому, в частности, что вскоре произошло техническое усовершенствование радарных установок в вооруженных силах Великобритании. Ожидавшееся появление нового оружия в Германии уже почти никого не страшило.
ГЛАВА ПЯТАЯ
Отработка технических данных ракеты ФАУ-1 постоянно ставила на повестку дня улучшение параметров работы отдельных узлов, которые пока что далеко не отвечали необходимым требованиям, предъявляемым к точности попадания по намеченным целям. Для улучшения аэродинамических данных ракеты в процессе экспериментов вносилось множество изменений оптимальных форм фюзеляжа, крыльев и других наружных конструкций. Одним словом, нужно было время и время, и его-то у гитлеровского руководства как раз и не хватало, и совершенствование как производственной технологии, так и самих летно-тактических данных ракеты безнадежно затягивалось.
Качество жидкостного горючего или замена его твердым топливом, также как и пороховых ускорителей, нуждалось еще в многократной доводке, что по причинам, указанным выше, просто не вписывалось в условия резко ограниченной жесткими сроками и прочими рамками тотальной войны, где никто, никого и никогда ждать не будет, ибо — опоздавший проигрывает!
И наконец, последняя и, пожалуй, самая главная трудность-это несовершенство ракеты в преодолении пути следования к целям. Говоря банально, смысл любого запуска или стрельбы состоит в том, чтобы во что-то попасть. Так вот этой задаче самолеты-снаряды ФАУ-1 как раз на этом этапе их совершенствования отвечали, в наименьшей степени. В момент установки их в наклонных шахтах, невдалеке от атлантического побережья Франции, результат их попадания в цели, и то — по площадям, оказался всего 2–3 % от расчетно принятого. Ко всем этим бедам добавилась еще одна: контрразведка Канариса вдруг почувствовала, что разведслужбы противника стали проявлять повышенный интерес к местам дислокации ФАУ-1, а на пусковых шахтах и подъездных путях начали происходить необъяснимые метаморфозы: саботаж в ходе подготовительных работ к пуску ракет, непонятные искривления пусковых направляющих и другие пакости, устраиваемые подневольными людьми, занятыми на этих работах.
Кроме того, охрана войск СС в зоне работ стала панически опасаться французских «маки» — партизан, которые, зная о поражениях немцев на востоке, до предела увеличили свою активность. В конце концов стартовые площадки решено было убрать подальше, в окрестности Пенемюнде, хотя из-за возросшей дистанции полета ракет пришлось увеличить объем ракетного горючего и величину заряда пороховых ускорителей.
Теперь самолет-снаряд ФАУ-1 приобрел еще более солидный вид, однако попадаемость его в цель еще более уменьшилась и составляла около половины процента. Технической трагедией вновь усовершенствованною, на первый взгляд довольно грозного оружия оказалось еще и то, что придельное расстояние (параметр удара) никак не отвечало замыслу гитлеровских ученых, стремившихся построить ракету с расчетной точкой попадания, что опять же обуславливалось отсутствием необходимого опыта и все тем же недостатком вариантов экспериментальных испытаний.
Сказывались также и неучтенные научные выкладки по теории и практике рассеивания частиц (ракет и реактивных снарядов) в околоземном пространстве, что явилось под конец непонятной инженерной дилеммой и даже полной неожиданностью для ведущих специалистов, прежде работавших в смежных областях и вынужденных согласно приказу главного фашистского руководства срочно вклиниться в эту работу в порядке оказания экстренной технической помощи.
Неудачи следовали одна за другой, и поэтому под конъюнктурный и престижный шумок оборотистый юберменш Вернер фон Браун подставил вместо себя несколько молодых светлых голов, которые из-за дефицита времени для такой сложной работы, да еще при отсутствии достаточного количества экспериментов просто не успели справиться с заданием.
Вскоре обнаружилось также, что, с точки зрения классической физики, стали происходить необъяснимые парадоксы, вернее говоря, негативные явления при полете ракеты, которые по неизвестным пока причинам не давали право называть ФАУ-1, по производимым им боевым результатам — вполне эффективным оружием.
Здесь, как выяснилось позднее, дестабилизирующее влияние оказывала различная температура атмосферы между тремя точками полета: запуском ракеты на старте, самой высокой точкой баллистической кривой над пролетаемой местностью, а также окончанием движения самолета-снаряда при подлете к цели.
Если, например, в момент полета вращение Земли все же могло быть учтено (хотя составление таблиц с абсолютно точной шкалой рассеивания боевых зарядов было бы неправомерным), то с недостаточной высотой полета снаряда над поверхностями Балтийского и Северного морей ничего нельзя
