частей…
Между Эйпеном и Мальмеди патруль 1–й армии останавливал офицеров и солдат, задавая им странные вопросы:
«Кто подружка Микки Мауса?»
«Кто такие «Дем Бамс»?»
Дорога на Сен – Вит была забита от обочины до обочины кричащими солдатами и воющими машинами; у многих солдат на плече красовалась нашивка новой дивизии – голова свирепого льва. Они не останавливались на командные окрики и угрозы; они перекрыли дорогу и двигались бесконечными колоннами на запад, все время на запад, подальше от неумолимой уничтожающей силы, от Армагеддона… Кричащий майор, нарушающий субординацию и традиции, и испуганные полковники стремятся назад, бранясь и толкаясь, и своими танками пытаются пробить путь к фронту через сопротивляющееся им движение на дороге.
Там, в этом районе, было много людей с отважными сердцами и сильными духом, но от Сен – Вита до Бастони дороги оказались забиты извивающимися колоннами военных автомашин, беспорядочно смешивающихся в общей сумятице. А леса кишели раздавленными и побитыми частями, солдатами с безумными лицами, серыми от истощения и потрясений, солдатами без оружия, без пушек, отступающими и разбитыми подразделениями. За отходящей американской армией, наступающей себе на пятки, в беспорядочном смятении идущей по петляющим дорогам через открыточные городки, за разбитыми подразделениями двигались танки и пушки нацистов, вставших на старый путь завоевания, на старую дорогу к победе. Они пробирались через Арденны в последней гигантской попытке во имя Фюрера и Фатерланда…
Так, смертью и отступлением, начиналось сражение при Шнее – Эйфель, которое также называют Арденнским сражением или сражением за Выступ. Это была кампания, породившая много дискуссий. В ней американские солдаты представали как разбитыми и паникующими, так и одержавшими великолепную победу. Эта кампания изменила облик войны. Битва в Бельгии была, вероятно, величайшим одиночным сражением, с которым сталкивались американские солдаты, и в нем джи – ай Джо проявил всю презренную человеческую слабость и поднялся до беспрецедентных высот. Это было сражение, которое дорого обошлось Соединенным Штатам – большой кровью и временем, но от поражения маятник качнулся к победе…
Крупная атака нацистов в Арденнах стала ошеломляющей неожиданностью. Думали, что с Германией уже почти покончено. Армии союзников захватила психология атаки. Наступательная сила противника игнорировалась.
Несколькими месяцами раньше грохочущая волна, прокатившаяся через Францию, разбилась в крови и огне о границы Германии. Теперь волны завоевания больше не катились по земле быстрыми фалангами. Надежды союзников на победу в 1944 году не оправдались, но поднимающийся прилив союзной мощи медленно, но неизбежно переливался через рифы к останкам рейха.
Еще была свежа память о Арнхеме, а Антверпен, осевший под бомбами, стал крупным портом снабжения.
От покрытых снегом гор Воуж до моря, вдоль фронта протяженностью около 500 миль, три крупнейшие армейские группировки, насчитывавшие почти 70 дивизий, стучались в ворота Германии. 6–я армейская группа генерала Джекоба Л. Деверса (включавшая в себя также французских солдат) удерживала юго – восточные фланги. 12–й армейский корпус генерала Омара Н. Брэдли (9–я, 1–я и 3–я американские армии – крупнейшая группа армий, которую Соединенные Штаты когда – либо выводили на поле боя) вел сражение от Саара до Роера. А англичане Монти и канадская 21–я армейская группа, поддерживаемые американскими частями, продвигались к Рейну на севере.
Впервые со времени «обманной войны» зимой 1939/40 года война велась на немецкой земле на западе, а на Восточном фронте русские армии прошли половину Польши и остановились на Висле, чтобы перегруппироваться для крупного наступления. «Крепость Германия» была под угрозой прямого нападения, а в начале декабря союзники дорабатывали планы крупного зимнего наступления на Рейн.
1–я армия США под командованием генерал – лейтенанта Кортни Ходжеса удерживала около 120 миль фронта от Аахена до Люксембурга. 3–я армия генерал – лейтенанта Джорджа Паттона находилась на ее южном фланге, а 9–я армия генерал – лейтенанта Уильяма Симпсона – на севере. В декабре 1944 года три корпуса соединились вместе под командованием Ходжеса: 7–й корпус на севере пробирался к Роеру; 5–й находился в центре, двигаясь к дамбам, контролирующим уровень Роера; а 8–й, сильно растянутый, оставался на юге. Менее четырех дивизий удерживали 85 миль фронта в тихом секторе Арденн. Костяк американских сил сконцентрировался севернее и южнее Арденн для поддержки основных планировавшихся операций, а сектор Арденн с труднопроходимой местностью и ограниченной сетью дорог считался областью «спокойного отдыха» и удерживался подразделениями и дивизиями, изможденными и потерявшими много крови в «самой кровавой битве» под иссеченными соснами Хюртгенского леса. Это был слабо удерживаемый фронт, «лечебный санаторий американского командования» [1]. Но противник не мог атаковать, он зализывал раны, и ему нужно было время.
Немцы были ранены, в этом не было сомнения. Их потери в ноябре по всему протяженному фронту от Голландии до Швейцарии составляли по численности четыре дивизии. Линию фронта заполняли продовольственные батальоны, тюремные части, пожилые и нестроевые солдаты, а также вновь созданные дивизии фольксгренадеров. Американская пропаганда в некоторой степени оказала свое воздействие. Судя по захваченным немецким документам, чувствовалось, что солдаты находятся в стрессовом состоянии. В конце ноября один немецкий полковник в 18–й фольксгренадерской дивизии разразился гневом в связи с тем, что шестеро его солдат дезертировали и сдались в плен.
Он писал: «Предатели из наших рядов сдались врагу… Эти ублюдки выдали важные военные секреты… Лживые еврейские писаки грязно насмехаются над вами в своих брошюрах и пытаются переманить вас, чтобы вы тоже стали ублюдками. Пусть они плюются ядом! Мы стоим на защите границ Германии. Смерть и уничтожение всем врагам, кто ступит на немецкую землю. Что касается презренных предателей, которые забыли о чести, то вся остальная дивизия заверяет, что позаботится о том, чтобы они больше никогда не увидели свой дом и своих любимых. Их семьям придется искупить предательство. Судьба народа никогда не зависела от предателей и ублюдков. Истинный германский солдат был и остается лучшим в мире. За ним лежит недрогнувшая родина.
Все окончится нашей победой.
Да здравствует Германия! Хайль фюрер!» [2].
В этих словах чувствуется нота безумного отчаяния загнанного в угол народа. Действительно, противник собрался, восстановился и геркулесовскими усилиями держался несколько месяцев до этого за «чудом Западного вала», как говорили немцы. И сейчас они сражались упорно, как почти всегда сражались немецкие солдаты.
Но приближалось Рождество, и союзники атаковали. В 1–й американской армии «вся атмосфера была наполнена сердитым замешательством» в связи с продолжающимся сопротивлением немцев и нарушением планов; некоторые «кажется, серьезно считали, что немцам осталось нанести только один, последний удар».
Но война редко идет по плану. Недаром Клаузевиц предупреждал: «Когда диспропорция силы настолько велика, что никакое ограничение нашей собственной цели не может обеспечить нам безопасность от поражения, или если вероятная длительность опасности такова, что крупнейшая экономия сил не может больше довести нас до цели, тогда все силы будут и должны быть сконцентрированы на одном отчаянном ударе… Тот, на кого сильно давят… будет считать величайшую отвагу проявлением величайшей мудрости и, возможно, призывать на помощь военную хитрость». Совет Клаузевица отчаявшимся хорошо сочетался с вагнеровской концепцией Гитлера, и первый акт сражения за Бельгию начался за несколько месяцев до великого наступления. Еще до наступления сентября, когда побитые армии рейха отступали через Францию, верховное командование Германии решило сгруппировать все вновь сформированные танковые и пехотные дивизии в новую наступательную армию. Процесс был остановлен, чтобы «забить бреши» в Западной стене, но 6–я танковая армия осенью медленно наращивала силы и численность.
В конце октября офицер оперативного отдела верховного командования появился в расположении немецкой 7–й армии и тщательно изучил местность Шнее – Эйфель. Решение было принято. Удар
