соглашению о проведении натурных испытаний. 16 августа появилось первое предложение со стороны Комиссии по атомной энергии, 19 сентября начальник штаба ВВС генерал Хэп Арнольд предложил испытать атомную бомбу на трофейных японских кораблях, а 27 октября адмирал Кинг предложил гораздо более широкую программу испытаний. В результате столь редкого согласия сторон подготовка к эксперименту, символически названному операция «Crossroads», что по-английски означает «перепутье, развилка», понеслась галопом.
В качестве места испытаний был выбран атолл Бикини в группе Маршалловых островов. Уже в январе 1946 года атолл посетил адмирал Блэнди, которому поручили руководить испытаниями, и 167 жителей атолла были перевезены на необитаемый атолл Ронгерик. В 1974 году 4 семьи попытались вернуться на Бикини, однако после испытаний водородных бомб уровень радиоактивности остался слишком высоким, и люди были вынуждены уехать обратно. Бикини и по сей день остается необитаемым.
Подготовка к испытаниям началась с колоссального взрыва – с помощью 100 тонн динамита американцы отделили лагуну от коралловых рифов, но это были детские игрушки по сравнению с тем, что предстояло. В бухте были размещены 95 кораблей, в том числе 5 линкоров, 2 авианосца, 2 крейсера, 11 эсминцев, 8 подводных лодок, десантные и вспомогательные суда. На кораблях специально оставили часть топлива и боеприпасов, чтобы изучить воздействие на них поражающих факторов атомного взрыва. Обеспечивал испытания целый флот из 150 кораблей, к операции привлекли 42 000 человек. Планировалось взорвать первую бомбу в воздухе – испытание «Эйбл», вторую – на малой глубине, «Бейкер», и третью – на большой, «Чарли», но уже в 1947 году.
Тот же Блэнди говорил: «Целью эксперимента было определить, какие изменения нужно внести в конструкцию корабля, тактический строй и расположение кораблей в гавани на тот случай, если атомная бомба не будет запрещена международными соглашениями и мы будем вынуждены вести атомную войну».
1 июля бомбардировщик В-29 из состава 509-й сводной авиагруппы сбросил бомбу мощностью 23 килотонны на корабли в лагуне. Кстати, известный историк А. Широкорад неточно передает имя бомбардировщика, это была «Мечта Дэйва», но отнюдь не библейского Давида. Кстати, первое имя самолета было тоже многозначительным – «Большая дубинка». В качестве точки прицеливания был выбран старый линкор «Невада», но уже здесь выявилось первое слабое место позиции летчиков. Пилот промахнулся! Бомбу сбросили с большой высоты, как и полагалось, и она легла в 650 метрах от цели, взрыв произошел на высоте 160 метров. В результате «Невада» и специально собранные вокруг нее 8 кораблей оказались довольно далеко от эпицентра. Проверка фактически была сорвана, ближе всех к эпицентру оказался штурмовой транспорт «Джиллиам», судьба которого адмиралов совершенно не интересовала. В результате погибли 5 кораблей, 14 получили серьезные повреждения. Самой серьезной «потерей» можно считать японский легкий крейсер «Сакава». Пострадали находившиеся в радиусе 1000 ярдов от эпицентра линкоры «Нагато» и «Невада», легкий авианосец «Индепенденс», хотя угрозы гибели кораблей не возникло. Из размещенных на кораблях подопытных животных погибли 35 % – от ударной волны и радиации. Правда, по оценкам специалистов, если бы на «Неваде» находился весь экипаж, линкор превратился бы в плавучий гроб, радиация убила бы всех. На этом испытание «Эйбл», собственно, и завершилось, его результаты не устроили ни моряков, ни летчиков.
Вторую бомбу подвесили под десантным судном LSM-60 и взорвали утром 25 июля. Картина получилась гораздо более эффектная, чем во время эксперимента «Эйбл». Посреди лагуны вырос огромный гейзер, тут же превратившийся в огромное белое облако пара и брызг. Затем появился широкий столб кипящей воды, увенчанный характерной «ядерной шляпкой». По оценкам специалистов, этот столб, а точнее, цилиндр, имел высоту 6000 футов и диаметр 2000 футов, испарилось около 2 млн тонн воды.
Кораблям на этот раз пришлось гораздо хуже. Десантное судно просто исчезло, испарилось без следа. К погибшим можно отнести 10 кораблей, хотя здесь не все так просто. Например, трофейный тяжелый крейсер «Принц Ойген» уцелел, но был сильно заражен радиоактивными частицами, поэтому никто не стал заниматься ликвидацией течей. Хотя даже без этого крейсер продержался на воде очень долго – его отбуксировали на Кваджеллейн, где попросту бросили. «Принц Ойген» перевернулся и затонул только 22 декабря.
Линкор «Арканзас» находился всего в 170 ярдах от эпицентра. Взрывом его буквально выбросило из воды, оторвало оба правых вала вместе с винтами, руль, а заодно – кусок кормы длиной 25 футов. Так как линкор был в три раза длиннее, чем глубина в месте взрыва, он, похоже, сначала уперся кормой в дно, а потом перевернулся и затонул. Позднейшее обследование водолазами показало, что он получил множество подводных пробоин по всей длине корпуса. Японский линкор «Нагато» затонул позднее, только через 5 дней. Авианосец «Саратога» лишился своей знаменитой трубы. Корабль получил большой крен на правый борт и дифферент на корму, но детально обследовать его не удалось из-за высокого уровня радиации. Корабль сел на дно на ровном киле и сегодня является любимейшим местом дайверов. Авианосец «Индепенденс» находился на значительном удалении от эпицентра и пережил взрыв. Однако он был сильно заражен, и его отбуксировали в Сан-Франциско, где на нем четыре года отрабатывали процедуры обеззараживания. В конце концов в 1951 году корабль вывели в море и затопили.
От третьего взрыва решено было отказаться, так как адмиралы решили, что получили всю необходимую им информацию. Главные выводы были примерно следующими: атомная бомба – это страшное оружие, способное уничтожить любой корабль, однако уничтожить целое соединение она не может. Бомбу нужно доставить к месту нахождения соединения, а потом еще и сбросить достаточно точно. Авианосные истребители могут обеспечить достаточно надежное прикрытие соединения, а на мелкие группы артиллерийских кораблей бомбы никто тратить не станет. Для 1946 года выводы были вполне разумными. Кстати, флоту потребовалось гораздо меньше нововведений по сравнению с другими видами вооруженных сил. Системы борьбы за живучесть чуть ли не автоматически обеспечивали обеззараживание кораблей, ну а о борьбе с пожарами мы даже не говорим. Вдобавок большинство личного состава находилось в укрытиях либо вообще за толстой броней. Так что флоту атомный черт оказался далеко не так страшен, как его малевали. Первая послевоенная революция не состоялась.
Но теперь перед адмиралами встала задача обзавестись собственным атомным оружием, а вот с этим поначалу дело обстояло очень плохо. Американцы, имевшие большой авианосный флот, выяснили, что их прекрасные авианосные самолеты неспособны поднять атомную бомбу просто потому, что бомбардировщики «Хеллдайвер» и «Авенджер» сами весят чуть меньше этой бомбы. Требовался какой-то новый большой самолет, но его еще нужно было втиснуть на авианосец. Сажать на корабль «Сверхкрепость», слава богу, никому в голову не пришло. Но адмирал Гэллери потребовал «начать агрессивную кампанию, нацеленную на то, чтобы доказать, что флот может доставить к цели атомную бомбу эффективнее, чем ВВС».
В результате начались работы по созданию штурмовика AJ-1 «Сэведж» – весьма странного самолета с двумя поршневыми двигателями под крыльями и одним реактивным в хвосте. Но пока суд да дело, пришлось срочно мобилизовать базовый патрульный бомбардировщик P2V «Нептун», имевший размах крыльев около 30 метров. Если в свое время «Митчеллы», взлетавшие с «Хорнета» для бомбежки Токио, выглядели довольно странно, «Нептун» на палубе авианосца смотрелся вообще дико. И все-таки флот добился того, чтобы ему передали несколько атомных бомб, и специально усилил полетные палубы авианосцев типа «Мидуэй», чтобы на них могли садиться эти тяжелые самолеты. Все это выглядело здорово, если бы не одно но. «Нептуны» не могли садиться на авианосцы, их следовало грузить кранами в порту, то есть флот терял свой главный козырь – оперативность. Лишь к концу 1949 года на авианосцах появились пресловутые «Сэведжи», но опять-таки – только на больших авианосцах типа «Мидуэй». А тут еще началось наступление реактивной авиации, и как-то неожиданно для себя американский флот выяснил, что подавляющее большинство его авианосцев устарело. Впрочем, другие страны находились в еще более сложном положении, британские авианосцы можно было вообще списать со счетов, а больше их ни у кого и не было. Казалось бы, повторяется ситуация 1905 года, когда началась дредноутская гонка, и Советский Союз находится в положении Германии, которая тогда увидела для себя золотую возможность догнать Великобританию. Однако если немцам удалось сделать рывок и поставить под сомнение безоговорочное господство «владычицы морей», то Советский Союз сделать этого не сумел.
Причин этому много. Прежде всего, не следует забывать о страшном ударе, который получила советская промышленность в годы войны, было уничтожено слишком много заводов, чтобы она сумела с нуля начать
