– Это Кенни, шеф! Это я Кенни сказал!
– Так, живо снимайтесь, поняли?
Омар решился задать нескромный вопрос:
– Шеф, а что, если, ну... вы понимаете... что, если Брайс не выполнит задание? Вдруг она не сделает то, что нужно? Тогда...
– Тогда засадите пару пуль ей в жопу. Хватит уже динамить меня, ублюдки. Не сделает как надо, закатайте ее в асфальт, бля!
– Но... ведь это Брайс.
– Да плевать мне, хоть у нее там целка бронированная. Не выполнит задание – ей кранты.
Омар услышал короткие гудки. Кенни за свое:
– Что там насчет Барстоу?
– Я скажу тебе, что там насчет Барстоу: серьезный геморрой наклевывается. Очень серьезный.
– К сожалению, пока ничего.
Никакого сожаления клерк в кассе 'Вестерн юнион' не испытывал. Он испытывал раздражение на Париса, который то и дело спрашивал, не получены ли на его имя деньги. Клерк был низенького роста, мог бы даже за школьника сойти. Но в таком городе, как Барстоу, у парня если и были какие-то перспективы, то весьма ограниченные, поэтому он уж наверняка горбатился на вторую жену и едва наскребал на жилье в автофургоне.
Клерк настоятельно предложил Парису:
– Почему бы вам не вернуться в ресторан? Когда придут деньги, я вас найду.
Парису явно не везло на знакомства в 'Фактории'. Он оставил клерка и поковылял в сторону 'Кухни Кэти'. Между двумя этими пунктами находились двери. Двери выводили на улицу, к 'гремлину', который стоял там заправленный. Парис не был звездой автогонок, но тут ему стало интересно, как быстро можно проскочить через несколько дверей, добежать до машины, завести ее и умчаться, пока этот жирный ублюдок Вик не успел и дернуться в его сторону.
Рука Париса оказалась в кармане, где лежали ключи от 'гремлина'. Он стоял, уставившись на двери, как будто они звали его к себе.
И тут его окликнул Вик:
– Эй! Иди сюда.
Парис повиновался.
– Ты ведь не думаешь свинтить, а?
– Нет...
– А может, думаешь?
– Нет, нет, что вы!
Вик по-прежнему сжимал в руках биту. Парису было очевидно, что Вик не расставался с ней с тех пор, как первый раз взял в руки. Как будто это был орган, в котором детина сконцентрировал все свое паскудство, всю бдительность, да еще и непрерывно накачивал его своей злобой.
Вик:
– Где бабки?
– Мой бывший шеф... он сказал, что вышлет. Я не знаю, в чем де... Обещал выслать. – Парис старательно выговаривал слова, будто его существование зависело от того, насколько внятно он все изложит. Вик замочит его рано или поздно – если он не умотает отсюда, – пока наемные убийцы от шоу- бизнеса не выпустили ему кишки. – Послушай, я обещаю вернуть деньги. Ей-богу! Но мне нужно отсюда убраться.
– Вам всем кажется, что можно кое-чего отхватить на халяву, а?
– Нет...
– Вечно вы думаете, что на вас все само свалится. – Вик был до того увлечен, что не слышал Париса. Его уши были наглухо забиты собственными тирадами, обжигающими, как раскаленные угли, он разглагольствовал перед Парисом как перед ропщущей толпой. – Такие, как я, вкалывают, а такие, как ты, пьянствуют и трахаются с утра до ночи.
– Что ты говоришь? Не надо, дружище. Ты не прав.
– Какой я тебе дружище? Ты мне зубы не заговаривай, бесполезно.
– Ты ненормальный, ты в курсе?
Бита зашевелилась в руках Вика. Уличать Вика в ненормальности было не очень благоразумно. До Париса это дошло слишком поздно.
– Не трожь его! – Нена бросилась между Виком и будущей жертвой его гнева. – Я заплачу за него, идет? Сколько, двадцать долларов? Вот! – Нена вытащила деньги из кармана, где хранила сдачу, и бросила купюру на прилавок.
Вик тут же схватил ее, скомкал и швырнул в девушку. Деньги попали Нене в лицо.
– С какой стати тебе за него платить? Этих халявщиков, которые на пособии жируют, учить надо.
– На пособии жируют... – начал Парис.
