— Все отлично, говорю же. Весенний авитаминоз, брожение в неокрепших умах и нарушение гормонального фона.
— Ну тебя к черту! Я же серьезно… Может, тебе отдохнуть надо?
— Самое страшное — я не знаю, надо ли мне что-то…
— Это совсем плохо. Слушай, давай на рыбалку смотаемся, костер, уха… Девчонок прихватим.
— Девчонок? Это уже интересно… Только где их взять, девчонок? Проституции я говорю свое решительное «НЕТ». Надоело.
— А помнишь, мы ходили глазеть на телочку из старого штаба? Ну, на ту, с четвертым размером. Ты как, мосты уже навел? Она, кажется, с тобой в Киев ездила… Как ее зовут? Танька, кажется…
— Танька? — я вздрогнул, — она не со мной ездила, а сама по себе. Кроме того, она замужем.
— В наше время это не проблема, — Андрюха широко зевнул и похлопал меня по плечу, — я бы на твоем месте… Фу. Ну и жара. Скоро в море купаться можно будет.
— Да ну их, этих баб! Сами поедем, завтра.
— Во, — обрадовался Андрюха, — другой разговор. Вижу знакомый энтузиазм. Ладно, мне пора на стройку. Исчезаю. Заметано — завтра едем. Вечером созвонимся, уточним детали.
— Хорошо, пока.
Андрюха ушел, а я поплелся в магазин за минералкой — солнце припекало и, хотелось холодной колючей влаги. После приезда я не видел Таньку, не слышал ее голоса — я ждал ее звонка, она не звонила, ждал с ней встречи, но встречи не было, ждал, ничего не происходило, хотел сам набрать ее номер, но не набирал, хотел приехать в их штаб, не поехал; ледяная минеральная вода напомнила мне, неожиданно, что скоро лето, время идет, все очень быстро проносится мимо меня. Томительное, красивое, неожиданное, казавшееся родным и своим, а, на самом деле — пропечатанное в чужом паспорте, снимающее квартиру с неизвестным мне человеком и, готовящее для него по утрам яичницу и чай — пора забыть, успокоиться, признаться, что мне хотелось верить и, я верил, не имея на это оснований.
Тренькнул телефон, сообщая, что пришло текстовое сообщение. Отправитель — «Таня», «Когда будешь свободен — позвони». Несколько минут я соображал, когда же я буду свободен, мялся, тянул время, не желая звонить мгновенно после прихода сообщения, показывать, как оно меня взволновало, злился на себя и, позвонил.
— Даааа, — тягучий, милый, знакомый голос.
— Привет. Получил твое сообщение. Вот, звоню.
— Привет. Не хотела тебя отрывать — вечно у вас какие-то собрания…
— Ты меня не отрываешь…
— Что ты сегодня делаешь?
— Жду твоей СМС-ки. Вот и дождался.
— Да ну тебя… Я серьезно.
— И я серьезно. Есть предложения?
— Давай после работы кофе попьем.
— Годится. А когда у тебя работа заканчивается? — в тайне я надеялся, что она
— В пять.
— За тобой заехать? — не представлял я, как смогу дожить до пяти.
— Заезжай. Буду ждать.
— До встречи.
— Бай.
Я вернулся в штаб, где царила весенняя истома, работники прятались в кабинетах, изображая невероятную загруженность несуществующими делами, телефоны переливались весело и звонко на разные голоса, в лучах солнца, пробивающихся сквозь окна, вальсировали золотые пылинки. В моем кабинете Моня сидел возле компьютера, упершись отрешенным взглядом в монитор, на котором пестрела сетка финансового отчета одного из массовых мероприятий.
— Химичишь? — поинтересовался я, усаживаясь за соседний стол.
— Ты что! Проверяю, — испугался Моня.
— Понятно, — мне было безразлично, сколько он накрутит на командировочных. Мне вообще он был безразличен.
— Тебя Шеф сегодня вызывал?
— Да. Опять про киевскую командировку расспрашивал.
— Ну… Ты же отчет уже сдал.
— Слишком много денег ушло на коньячно-конфетные расходы. Хорошо, что я задание выполнил. Иначе бы он меня кастрировал.
— А ты выполнил?
— Выполнил, — я усмехнулся, вспоминая свои торопливые попытки наладить контакты с объектом — Оксаной Заднепрянской — в последний день перед отъездом из Киева.
— Удачно? — не унимался Моня.
— Удачно, — Оксана, высокая и худая, нервная, со страдальческими глазами и модной короткой прической, дала мне не только номер своего мобильного, но и домашнего телефонов, попросив звонить, как только я буду в столице. Я обещал обязательно это сделать.
— А какое задание было?
— Мелочи… Убрать Кеннеди.
— Ясно, — не обиделся Моня, — может, в «Контру» поиграем? По сети.
— Давай, — до пяти часов оставалось еще уйма времени.
Мы сидели с Танькой в маленьком китайском ресторанчике, спрятанным за старыми домами в центре города, тихо чирикала восточная мелодия, бананы в карамели и замысловатый чай с лепестками невиданных цветов. Безопасные темы были исчерпаны, разговор угасал, кис скучно, Танька улыбалась отстраненно и загадочно, а я напряженно пытался понять, зачем она хотела встретиться. Волнами на меня накатывало раздражение за собственную наивность, за желание и нервозность, за надежду и возбуждение — сам виноват.
— На море хочууу, — промурлыкала Танька и посмотрела на меня, ожидая реакции.
— Вода еще прохладная, — равнодушным голосом произнес я, еле сдерживая злость, — купаться, конечно, можно… Но…
— Может, съездим?
— Когда?
— Прямо сейчас.
— Сейчас? В принципе… — я судорожно стал соображать, чего она от меня хочет.
— Ну, если ты не можешь…
— Я могу. А тебе домой не надо? Вечер уже, а поездка не на пять минут.
— До пятницы я абсолютно свободна, — усмехнулась Танька.
— Вот как? Хм… Тогда — без проблем. Куда поедем?
— А куда ты обычно любишь ездить?
— Понимаешь, я на море не загорать езжу. Крабов половить, рыбу… Там для купания места не живописные.
— Ночью все равно ничего не видно.
— Это точно. Кстати — у меня костюм в машине, маска, ласты и фонарь подводный… Можно нырнуть…
— Ну вот, видишь, как хорошо… Поехали?
— Поехали…
Я рассчитался с официанткой — полной розовощекой блондинкой, втиснутой в китайскую одежду и, мы вышли из ресторана в гудящий вечерний город, залитый неоновым инопланетным светом. В машине я сразу включил СД-проигрыватель, пытаясь унять волнение, медленно вывел ее из лабиринта узких городских улиц на трассу, прибавил скорость, сконцентрировал внимание на узком желтом коридоре от света
