— Куда это ты собрался? — поинтересовалась сестра, когда я, помывшись и побрившись, сбежал вниз по ступенькам.
— Выпить. С другом.
— С этим психом-соседом, — подсказал Стивен.
— Нет. Не с Билли. С другим.
— Придешь поздно? — спросила Анна.
— Не знаю. Но если не вернусь ночевать, не волнуйтесь.
— Избыток секса вреден для мозга, — заметил Стивен.
— Вот почему ты и стал слабоумным, мой мальчик, — Анна ткнула его в бок, и они поцеловались. — Ну тогда до завтра. Развлекайся.
— Ладно.
Вечер с Сэмом был великолепен. Мы немножко выпили, потом вышли поесть, потом опять вернулись к нему. Он жил с матерью, но друзья, как он объяснил, часто у него оставались.
— Ах вот как? — сказал я. — Так я всего лишь один из многих, так?
— Нет. Просто одноклассники и все такое.
В его комнате было полно моделей самолетов и комиксов. Мы рухнули на постель и лежали обнявшись.
— Я живу с мамой, — рассказывал он. — Отец умер пять лет назад. С тех пор мы с мамой очень дружим. У нее своя жизнь, у меня своя, но мы рассказываем друг другу абсолютно всё. Она так молодо выглядит, моя мама. В школе все думали, что она моя девушка или сестра. Ей можно дать двадцать пять. Честно. Она работает продавщицей в телевизионном магазине, и, ясное дело, мужики к ней пристают каждый день. Так что проблем с мужчинами у нее никогда не было. Судя по всему, она сейчас где-то гуляет, завтра ей не надо на работу. Ее зовут Джойс. Надеюсь, утром она придет, и вы познакомитесь. Тебе она понравится. И ты ей тоже.
— Мне кажется это странным. Такие тесные отношения с матерью…
— Ну она мне не просто мать. Она мне и друг тоже. У нас нет друг от друга секретов. Я ей рассказываю всё.
— Всё?
— Абсолютно. Слушай, у меня нечего выпить. Только чай и кофе. Но если ты голоден, я могу тебе сделать бутерброд.
— Вот всё, что я хочу, — я притянул его к себе.
— Вот так вот сразу, без предисловий?
— Рассказа о твоей маме было достаточно, Сэм.
— Хорошо, Доминик.
Секс с ним был не таким плавным, как с Билли. Я стал понимать, как сильно Билли все контролирует. Но, несмотря на смущенные смешки и неловкость, с Сэмом было много чувственней, много нежнее. Мы говорили друг с другом, пока занимались любовью. Мы узнавали друг друга. Секс делал нас обоих счастливыми и прекрасными. Это было совсем не так, как с Билли. Два разных мира. Когда я занимался сексом с Билли, я хотел удовлетворить себя, а с Сэмом хотел удовлетворить его, породниться с ним, защитить его, и, когда я услышал, как он стонет от оргазма, я почувствовал, что плачу по нему, мое сердце сминает жажда любви к нему. Его тело было мягким и гладким, и когда он лежал после любви, глядя мне в глаза, я сжимал его руки, целовал пальцы и шептал его имя в ладонь.
Мы уснули, сплетясь, как близнецы в утробе.
Утром в дверь постучали.
— Сэм? Сэм?
Женский голос.
Я вскочил с кровати.
— Не волнуйся, — сонно заворочался Сэм, — это всего лишь моя мама. Не волнуйся.
Я лег, натянув простыню до шеи.
— Входи, мама.
Она вошла, неся на подносе чай и тосты.
— Доброе утро, дорогой. Я слышала голоса ночью.
— Это Доминик, мама.
— Приятно познакомиться, Доминик.
— А вы, миссис…
— Просто Джойс, мой дорогой. Как насчет чашки крепкого чая? Такой чудесный день сегодня. Солнце сияет, небо голубое, и очень, очень жарко. Мне надо сбегать в магазин. Потом вернусь. Ты останешься обедать, Дом? Обязательно оставайся.
— Э… нет, спасибо. Не сегодня. Мне надо возвращаться.
— Ладно. Я положу тебе полотенце в ванной. — Она погладила Сэма по подбородку. — А вам не мешало бы побриться, молодой человек.
— Знаю, знаю.
— Ну ладно, теперь можешь вдоволь целовать Доминика. — Она улыбнулась мне. — Приходи еще, Доминик. Может быть, в следующий раз удастся поболтать подольше. Мы обязательно с тобой подружимся. Я не сомневаюсь.
— Конечно, — согласился я. — Очень надеюсь.
— Пока, пока, мои птички.
И она отправилась в магазин.
— Потрясающе, — сказал я.
— Знаю. Давай-ка, бери тост. Мама как всегда навалила больше, чем нужно. Тут просто целая буханка.
— Да, спасибо.
После завтрака я принял роскошную горячую ванну. Сэм брился у раковины. Я наслаждался нашим союзом. Встретив его, я стал другим человеком.
— Увидимся сегодня? — спросил Сэм, когда я уходил.
— Конечно.
— Заходи ко мне. Часов в девять.
— Ладно.
В дверях мы поцеловались.
— Будет чудесный день, — сказал Сэм.
Первым делом мне надо было повидать Билли. Он открыл дверь, коротко кивнул. Он был уставший и небритый.
— Входи. Я нарисовал еще десять крокодилов. Дом становится просто фантастическим.
Так оно и было. Огромные, тщательно выписанные крокодилы, переливающиеся красками, перебегали со стен на потолок. Это был словно храм бога рептилий.
— Ты не ночевал дома, — заметил Билли, вытирая кисти.
— Ездил навестить родителей.
— Ясно. Ну и как они?
— Неплохо. А ты чем занимался?
— Рисовал. Слушал радио. Спал. Ждал тебя.
— Честно говоря, Билли, я не думал, что ты заметишь. Ты ведь ко всему относишься так небрежно.
— Да, я заметил. Что тут сказать. Так и есть. Я не ревную или что-то такое. Ты можешь делать, что хочешь. Нас друг с другом ничего не связывает. Но, действительно, вчера я немножко ревновал. Могу признать. Я привык видеть тебя, даже не очень это замечая. Так что это комплимент. Для тебя, разумеется. Неожиданно вчера я понял, что уже полночь. Я заглянул тебе в окно, и там не было света. И я подумал: либо он спит, либо его нет дома. И когда я решил, что тебя все-таки нет, я почувствовал легкий всплеск ревности. Это комплимент, знаешь ли. По крайней мере, тебе следует его принять.
— Билли. Ты единственный. Сам знаешь.
