еще посмотрим, кто из нас человек из соломы, я или Либеро Танкреди, а точнее — Массимо Рокка».
Это было последнее выступление Муссолини в защиту социалистического интернационализма. 18 октября в «Аванти!» появляется статья под заголовком «От абсолютного нейтралитета к нейтралитету активному и действенному». Он писал, что нейтралитет абсолютный означает поддержку Тройственного союза монархий Италии, Австрии и Германии. Социалисты не всегда проповедуют нейтралитет и возражают против войны. Когда они совершат социалистическую революцию, им придется вести революционную войну с иностранными державами, которые не останутся в стороне и постараются эту революцию подавить. Он указывал, что такие прославленные социалисты, как Киприани, Вайян во Франции, Хиндмэн в Англии и Кропоткин в России, в настоящее время поддерживают союзников в войне. Итальянская социалистическая партия не должна допускать, чтобы буква социализма погубила ее дух.
Статья Муссолини встревожила лидеров социалистической партии. На следующий день 14 членов Национального исполнительного комитета Итальянской социалистической партии, в том числе Ладзари, Серрати, Паньяцца, Анжелика Балабанова и Муссолини, встретились в Болонье, чтобы ее обсудить. Они проспорили весь день, 19 октября, до позднего вечера, причем Ладзари, Серрати и Балабанова с большой горечью отзывались о позиции Муссолини. Когда на следующее утро 20 октября дискуссия возобновилась, Муссолини предложил резолюцию: партия подтверждает свое принципиальное отношение ко всем войнам, но считает, что линия, которую до сих пор проводила газета «Аванти!» (абсолютный нейтралитет), чересчур догматическая. В соответствии с меняющейся международной обстановкой партия должна сменить ее на политику гибкого нейтралитета. За эту резолюцию проголосовал только Муссолини. Она была отвергнута тринадцатью голосами против одного.
Лидеры партии предложили резолюцию, которая провозглашала, что они верят в абсолютный нейтралитет, а не двусмысленную нейтральность правительства, и категорически протестуют против бойни, опустошающей ныне Европу и приносящей неисчислимые страдания рабочим Бельгии, Франции, Германии, России, Англии, Австрии и Сербии. Резолюция осуждала предательство социализма немецкой и другими социалистическими партиями. «Мы останемся верны нашему флагу. На нем начертано: 'Пролетарии всех стран, соединяйтесь!'» Резолюция была принята двенадцатью голосами против одного. Против голосовал только Муссолини, Адольфо Зербини воздержался.
Муссолини потребовал, чтобы Национальный исполнительный комитет созвал внеочередной партийный съезд для обсуждения отношения партии к войне, но его требование было отвергнуто. Тогда он подал в отставку с поста редактора «Аванти!». 15 ноября вышел первый номер его собственной газеты, которую он назвал «Иль пополо д'Италия» («Итальянский народ»). Со всем своим пылом и блеском он начал кампанию в поддержку республиканцев, призывая Италию вступить в войну на стороне союзников. Лидеры социалистов заклеймили его как предателя. Они обвиняли его в том, что он подкуплен французской разведкой и поэтому сменил позицию, подчеркивая, что в течение трех месяцев после начала войны он решительно и твердо поддерживал партийную политику оппозиции войне и вдруг сделал, как бы мы теперь сказали, поворот на 180 градусов и стал яро пропагандировать политику участия в войне, которую до сих пор сурово и страстно осуждал.
Конечно, французское золото — объяснение слишком простое, но изменение направления деятельности Муссолини в октябре 1914 года, безусловно, требует разъяснения. Недостаточно заявить, что требование нейтралитета в августе 1914 года можно истолковать как возражение вступлению Италии в войну на стороне стран Центральной Европы согласно договору о Тройственном союзе и что Муссолини в качестве редактора «Аванти!» должен был выражать в газете официальную политику партии. Мы ведь знаем из его частного письма Леде Рафанелли, как отрицательно он относился в сентябре к вступлению в войну на стороне союзников, как потрясла его тогда приверженность многих друзей-социалистов политике вступления в войну и как решительно он намеревался до последнего не сдавать своих позиций.
Объяснение перемены, происшедшей с Муссолини в октябре, несомненно, лежит в его характере, который так четко проанализировала Анжелика Балабанова. Какими бы достоинствами он ни обладал, несмотря на всю храбрость, проявленную им в столкновении с полицейскими дубинками, а затем в окопах под огнем противника, мужества плыть против течения, идти против общественного мнения у него не было. Друзья по социалистической партии, которыми он восхищался больше других, самые решительные и яростные, стояли за войну. И он чувствовал, что скоро они завоюют поддержку большинства народа. Он хотел быть с ними, хотел быть популярным в массах, срывать аплодисменты толпы. Всю свою жизнь он хотел быть на стороне победителей, хотя жестоко просчитался в 1940 году.
24 ноября на собрании миланского отделения Итальянской социалистической партии в миланском «Театро дель пополо» Муссолини под выкрики и улюлюканье зала отстаивал свою точку зрения на вступление в войну и аргументировал свои поступки. После ожесточенных дебатов он был исключен из партии. В заключительном слове Бенито отметил, что они исключают его, потому что любят, хотя сами этого не осознают, что он верен если не букве, то духу социализма и что, какие бы резолюции они ни принимали, он на всю жизнь останется социалистом и никогда не откажется от социалистических принципов. В последующие тридцать лет ему предстояло далеко отойти от этой позиции.
Первая мировая война привела к расколу социалистического движения во всех странах Европы. Особенно сильно это проявилось в Италии и имело далеко идущие последствия. Отношение социалистов к войне было сложным. В то время как офицерство и большинство населения патриотически поддерживало любую войну, в которой участвовала их страна, в то время как пацифисты возражали против всех войн и не соглашались в них участвовать, терпя бесконечные преследования, социалисты были против реакционных, несправедливых, империалистических войн, но одобряли войны прогрессивные, справедливые и революционные. Поэтому они должны были анализировать каждую начинавшуюся войну и решать, под какую категорию она подпадает. Если этонесправедливая, империалистическая война, то они были обязаны ей противостоять, плыть против патриотического потока, не обращая внимания на последствия для себя, и клеймить как предателя любого социалиста, который поддерживает войну и побуждает рабочих умирать и убивать своих зарубежных товарищей ради прибылей буржуазии. Если же это война справедливая, революционная, социалисты должны активно ее поддерживать и объявлять предателем и контрреволюционером любого социалиста, который препятствует военным усилиям правительства или саботирует их. Эта дилемма была ярко проиллюстрирована политикой коммунистических партий всех стран во время Второй мировой войны, которую они характеризовали как империалистическую, пока к союзникам не присоединился Советский Союз. Тогда они объявили ее справедливой войной и призвали к беспощадному подавлению тех «троцкистов», которые продолжали ту же политику, какую вели коммунисты до 22 июня 1941 года.
В октябре 1914 года Муссолини решил, что Первая мировая война есть война справедливая, демократическая, в то время как его бывшие товарищи — социалисты продолжали считать ее несправедливой, империалистической. Это привело к окончательному разрыву между ними. После этого они лишь расходились все дальше и дальше. Социалисты ославили Муссолини как предателя и наемника французской буржуазии, а Муссолини заклеймил социалистов как предателей родины и наемников на службе у немецкого посла князя Бернхарда фон Бюлова. В 1918 году он потребовал, чтобы Итальянская социалистическая партия была запрещена. Разногласие в анализе характера Первой мировой войны между Муссолини и социалистами привело к избиениям, поджогам и убийствам в 1921 году, к убийству Маттеотти в 1924 году и казни Муссолини в Джульяно-ди-Медзегра 28 апреля 1945 года.
Глава 8
ПРИВЕРЖЕНЕЦ ИНТЕРВЕНЦИИ
Как только Муссолини начал в «Иль пополо д'Италия» кампанию за итальянское вмешательство (интервенцию) в войну, его противники начали задавать вопросы, откуда он взял деньги на издание газеты. 18 ноября, через три дня после выхода первого номера, в цюрихской газете «Нойе цюрихер цайтунг» («Новая цюрихская газета») было опубликовано заявление немецкого агентства новостей о том, что газету «Иль пополо д'Италия» финансирует французское правительство.
