согласия, но, к несчастью, «социалисты-ленинцы» использовали Договор для того, чтобы усилить свои атаки на фашистов. Он принес извинения за убийство фашистами в Триесте молодого человека, ошибочно принятого ими за коммуниста, убившего их товарища. Однако Муссолини сравнил эту единственную трагическую ошибку со всеми убийствами фашистов, которые социалисты и коммунисты совершили с 3 августа. Он обвинил правительство Бономи в неспособности поддерживать закон и порядок. Если бы правительство подавило действия социалистов, то этот долг не понадобилось бы исполнять фашистским отрядам.
1921 год заканчивался для фашистов очень удачно. В декабре Палата депутатов, заслушав отчет о решении военного трибунала в Палермо, постановила, что Мизиано как дезертир не имеет права занимать место в ее рядах, и аннулировала результаты выборов в Турине и Неаполе. Фашисты набирали силу в стране. Если 31 декабря 1920 года в «Фашио ди комбаттименто» в Италии было 88 ячеек с 20 615 членами, то на 31 декабря 1921 года Национальная фашистская партия имела 834 отделения с 249 036 членами. Они серьезно потеснили коммунистов и социалистов в Северной Италии и в связи с разрывом Договора о примирении надеялись в 1922 году восполнить упущенное, занявшись поджогами зданий, в которых располагались коммунистические и социалистические организации.
Глава 14
ВСЕОБЩАЯ ЗАБАСТОВКА
Наряду с разрешением своих политических целей (сначала сдерживание, а потом натравливание на врагов сквадристов) Муссолини создал новый интеллектуальный печатный орган наподобие «Утопии», выпускавшейся им до войны. Он назвал его «Иерархия» и назначил редактором Маргериту Сарфатти. Во втором номере, вышедшем в свет осенью 1921 года, он опубликовал статью, в которой пошел еще дальше в отрицании демократии, чем в 1918-м, когда требовал для окончательной победы над ней передать на время войны власть назначенному диктатору. Теперь в «Иерархии» он писал, что важнейшим вкладом фашизма в общественное сознание является отвержение «принципов 1789 года». Французская революция принесла в мир царство демократии и капитализма. Возможно, в XIX веке демократия была необходима для уравновешивания зол капитализма, но в XX столетии фашизм создаст контролируемую государством экономику, в которой демократия будет помехой эффективному управлению.
Вскоре после этого Муссолини совершил еще один переход, если не полную перемену позиций. 2 ноября 1921 года в «Иль пополо д'Италия» он поместил статью о торговом договоре, заключенном правительством Бономи с большевистской Россией. Муссолини одобрял этот договор, считая, чтоон будет выгоден Италии и ускорит переход России к капиталистической экономике, потому что, несмотря на все разговоры, правительство Ленина есть правительство буржуазное. Другим преимуществом для Италии будет усиление России как противовеса англосаксонскому империализму. Клемансо мечтал сбросить большевиков путем блокады. Троцкий грезил об экспорте большевизма, его распространении по всему миру. Однако мечты Клемансо были уничтожены поражением белого генерала Врангеля, а грезы Троцкого — отступлением Красной Армии от Варшавы. Таким образом, появилась возможность мирного сосуществования западных держав и большевистской России.
Муссолини вновь развил эту тему в статье, опубликованной в сентябрьском номере «Иерархии» за 1922 год. Он писал, что, если основой России Романовых была византийская жестокость, то основой России Ульянова будет западный капитализм.
Мнение Муссолини о развитии отношений с Россией разделяли премьер-министр Великобритании Ллойд Джордж и премьер-министр Франции Аристид Бриан. В начале января 1922 года в Каннах на встрече Высшего совета стран-союзниц, где присутствовал также Бономи, было принято решение пригласить большевистское правительство России и правительство Соединенных Штатов Америки принять участие в конференции глав правительств, которая должна была состояться в апреле в Генуе. Муссолини отправился в Канны как корреспондент по международным вопросам газеты «Иль пополо д'Италия», 7 января Бриан дал ему интервью в отеле «Карийон». Он высказал весьма примирительные взгляды в отношении Германии, которые Муссолини без комментариев довел до сведения читателей. Муссолини поинтересовался у Бриана, что он думает по поводу роста фашизма в Италии, Но Бриан отказался обсуждать итальянские внутренние дела. Самого Муссолини проинтервьюировала в Каннах парижская газета «Эксельсьер». Он отвечал с готовностью, но сдержанно и подчеркнул, что доброжелательно относится к торговым отношениям с большевистской Россией.
Решение пригласить большевиков на Генуэзскую конференцию вызвало взрыв возмущения у консервативных и правых кругов Франции, Италии и Великобритании, особенно в связи с тем, что это должна была быть конференция премьер-министров и был приглашен Ленин. В результате и Бриан, и Бономи вынуждены были подать в отставку. Их сменили на посту премьер-министров Раймон Пуанкаре и Луиджи Факта. Ллойд Джордж пережил эту бурю, несмотря на жесткую критику консерваторов в парламенте и прессе, а также в собственном правительстве от Уинстона Черчилля.
Консервативный журналист Ловат Фрезер, сотрудничавший в «Санди пикториал» и «Тайме», призвал женщин Британии воспрепятствовать Ллойд Джорджу в его намерении сесть за один стол с большевиками и пожать руку Ленину, соратники которого были повинны в «насильственном унижении русских женщин». Он напомнил своим читательницам, как британский премьер-министр Уильям Питт отказался встретиться с Робеспьером и Маратом.
Пресса Италии и Франции обсуждала, что будет делать Муссолини, если Ленин приедет в Геную. Попытаются ли фашистские сквадристы его убить? Муссолини их успокоил. Он писал, что уверен — Ленин Кремль не покинет. Он пришлет комиссара по торговле и промышленности Л. Б. Красина или дипломата В. В. Воровского, которые и будут его представлять. Если же Ленин приедет, фашисты отнесутся к нему с должным уважением, как к главе иностранного правительства, и вновь продемонстрируют идеальную дисциплину. Однако если итальянские коммунисты попытаются использовать присутствие Ленина, чтобы привнести большевизм в Италию, фашисты станут самыми активными лидерами народного сопротивления. Муссолини оказался прав: Ленин в Геную не поехал, а послал комиссара по иностранным делам Георгия Васильевича Чичерина, который воспользовался этой возможностью, чтобы встретиться с министром иностранных дел Германии Вальтером Ратенау в Рапалло и подписать советско-германский договор о дружбе и экономическом сотрудничестве.
В марте 1922 года Муссолини побывал в Берлине. Целью его поездки было получить интервью у ведущих государственных деятелей Германии для газеты «Иль пополо д'Италия». Немецкие журналисты, понимавшие, что он является восходящей звездой итальянской политики, взяли интервью у него самого. Муссолини же удалось побеседовать с канцлером Германии Карлом Иозефом Виртом и министром иностранных дел Ратенау. Перед тем как стать министром иностранных дел, еврей-промышленник Ратенау отвечал за финансы Германии и предотвратил ее банкротство. Он произвел самое благоприятное впечатление на лидеров стран-союзниц. В «Иль пополо д'Италия» Муссолини выразил свое восхищение Ратенау и его деятельностью. Когда три месяца спустя Ратенау был убит группой антисемитски настроенных молодых немецких националистов, Муссолини резко осудил это преступление, считая его лишним доказательством того, как глупо доверять этим дикарям — немецким националистам.
Пока Муссолини демонстрировал иностранным журналистам свою умеренность, поведение его сквадристов было далеко не таким. В январе 1922 года Муссолини приказал Бальбо разработать инструкции по организации сквадов. Это должно было занять Бальбо и помешать его интригам с Д'Аннунцио, целью которых было оттеснение Муссолини с его лидирующего поста. Бальбо предписал сквадристам носить черные рубашки и черные матерчатые или кожаные пояса, брюки, а также, желательно, черные фески. Знаком отличия офицеров должны были быть римские орлы. Частям были даны названия армейских подразделений Древнего Рима. В сквад входило от двадцати до пятидесяти человек; четыре сквада образовывали центурию; четыре центурии — когорту; от трех до девяти когорт составляли легион, которым командовал консул, находившийся в подчинении у генералов-инспекторов. Офицеры больше не выбирались сквадом, а назначались Муссолини. Все члены сквадов, так же как ивсе члены фашистской партии,
