Александр Яблоков
Мертвец
Неподалеку от Белфонта, штат Пенсильвания
Завтрак закончился, толпа схлынула. Отодвинутые в спешке стулья под странными углами теснились вокруг заляпанных сиропом столиков. Официантка немного сбавила шаг и, наливая мертвецу вторую чашку кофе, наконец-то поправила упавшую на глаза прядь волос. — Это ваше? — спросил он, указывая на стену. Официантка не удостоила его ответом. Вместо этого она обернулась ко мне. — Что, уже не лезет после вчерашнего? Я отодвинул от себя тарелку с нетронутой индейкой и недоеденным гарниром. На самом деле, за всей этой охотой на мертвеца я вообще пропустил День благодарения и сейчас пытался восполнить этот пробел. Похоже, не слишком удачно.
— Просто нет аппетита.
— Зачем же тогда было заказывать? Кто вас заставлял? Я вам тут не мамочка, чтобы всех уговаривать…
— Это точно, — согласился я.
Она шутливо поддела мой рюкзак носком тапочка с пятном горчицы.
— Это что еще за дамская сумочка? — И прежде чем я успел ее остановить, наклонилась и попыталась его приподнять. — Черт! Гантели там, что ли?!
Я ляпнул первое, что пришло в голову:
— Это поисковое оборудование. Знаете, ищу всякие штуки вдоль старой железной дороги… Вы себе не представляете, сколько там валяется интересных вещей.
— Неужели?
— Ну да. Иногда на тако-ое можно наткнуться! Обломки фонарей, молотки обходчиков… Однажды мне даже попался телеграфный ключ. Вы только представьте, какие им передавали сообщения!
Всем известно, что занудство — лучшая маскировка. И очень редко кто этим пользуется.
Все то время, что я проторчал в закусочной, здоровенный парень за столиком у входа не сводил глаз с официантки. Она же умудрилась принести ему бифштекс, картошку фри, глазунью из трех яиц, английскую булку, французскую булочку, три чашки кофе, ментоловую зубочистку — и при этом ни разу на него не взглянуть. Во время этой короткой беседы верзила так поглядывал в нашу сторону, что мне было немного не по себе. Но теперь он сгреб свою охотничью кепку кислотно-оранжевого цвета и поплелся к выходу, оставив в подставке для салфеток изящного лебедя из десятидолларовой банкноты. По-прежнему не поднимая глаз, официантка забрала этот шедевр оригами, развернула и сунула в карман фартука, после чего протерла растрескавшуюся клеенку мокрой тряпкой.
— Не советую сегодня высовывать отсюда свою задницу, — бросила она мне. — Первый день сезона охоты, и каждый норовит пальнуть по всему, что шевелится.
— Спасибо за совет. Хотя я уже нашел, что искал. Она с подозрением глянула на меня.
— Да ну? — Глаза у нее были серые, самые обыкновенные. — И что же? Похоже, я становлюсь чересчур разговорчивым.
— Да так, ничего. Старый хлам. На самом деле, главное ведь не результат, а сам процесс, верно? Это как в спорте…
Она фыркнула. Я показал себя таким же тупицей, как и все остальные.
Мертвец снова призывно взмахнул своей чашкой. Но когда официантка приблизилась, отдернул руку, лишив ее законной добычи.
— Так это ваше? — кивнув на стену, спросил он.
— С чего вы взяли?
На стене, обшитой дешевым пластиком «под дерево», висело с полдюжины акварелей — между часами с изображением поднимающихся с болота уток и коллекцией тарелок с Капитолиями, причем большинства штатов на полке недоставало.
— Не знаю. — Мертвец с видом знатока задумчиво втянул щеки. — Есть что-то такое в их стиле…
Официантка пожала плечами. Стройная и подвижная, она все же была старше, чем мне показалось вначале. Но этот жест, без сомнения, остался неизменным с момента ее появления на свет.
— Угу. — Это прозвучало как признание.
— Очень мило.
— Ну конечно.
— Нет, правда. Я вас не слишком отвлекаю?
Она взглянула в окно на посыпанную гравием парковку, где молчаливые грузовики дожидались возвращения своих хозяев-охотников.
— Ваши работы объединяет… э-э… один лейтмотив, верно? Назовем его «Отбросы цивилизации против сорной травы». Пожалуй, именно так, на грани, где одно переходит в другое.
— Можно и так сказать. — Она протянула руку, чтобы забрать тарелку.
— Я еще не закончил.
Судя по жесту, которым официантка отбросила со лба волосы, она ему не поверила, однако все же поставила назад тяжелую тарелку с розовым ободком и пятнами яичного желтка.
— Особенно мне понравилась вот эта. Заржавевший насос, лежащий среди цветущей куриной слепоты. И еще вот эта… Смятый бумажный пакет буквально рифмуется с сухими дубовыми листьями. Ну, чем не лейтмотив?
— Это просто то, что я вижу.
— И это вы тоже видели? Пауза.
— Конечно. Я не могла этого не увидеть. Даже на работу опоздала. А вы бы прошли мимо?
— Пожалуй, нет. Но я бы не знал, что с этим делать. Украдкой, стараясь, чтобы мертвец не заметил, что я обращаю на него внимание, я тоже взглянул. Из свежеукатанного асфальта торчали две лягушачьи лапки. Не представляю, как она этого добилась, но казалось, будто над дорогой все еще вздымается пар. Пятнистые лапки влажно поблескивали.
— Вот и я не знала… Босс говорит, от этого у клиентов аппетит портится.
— И тем не менее разрешил вам повесить картину?
— А куда бы он делся? Кто еще согласится здесь работать?
Телу этого мертвеца довелось пережить столкновение с перилами моста, а также немало побродяжничать, к чему он вряд ли был подготовлен. Несмотря на это, выглядел он довольно неплохо, даже внушительно. Под вельветовой рубашкой выпирало брюшко. Когда я брался за эту работу, то провел немало времени в беседах с его переселенной личностью. Голос был полностью синтезированный, потому я совершенно не представлял себе, каким окажется тело. Клиент, разумеется, прислал мне давнишнюю фотографию какого-то моложавого типа. Видно, комплексы живут в людях и после смерти…
Впрочем, это тело как раз не умерло. В том-то и заключалась проблема, для решения которой меня наняли. Я взвалил на плечи рюкзак с необходимыми для работы инструментами. Не гантели, конечно, но вес все равно немаленький. Зато помогает держаться в форме.
