— Ник Эллиот. Dekker Ward.
— Может быть, вы переговорите с кем-нибудь еще, мистер Эллиот? Боюсь, что господин Шталь не скоро освободится.
Меня вежливо отфутболивали на два-три этажа ниже. Это нормально.
— Увы, нет. Мне необходимо поговорить с господином Шталем. Пожалуйста, передайте ему, что я звоню насчет убытков Dekker Ward по Мексике. И пусть он перезвонит. — Я продиктовал ей номер Кейт и Джейми.
— Не беспокойтесь, я обязательно все передам, — уму непостижимо, как эти секретарши умудряются одной лишь интонацией дать понять, что вам ничего не светит.
Сначала я хотел выйти на Bloomfield Weiss через Стивена Трофтона, приятеля Джейми. Но довольно быстро отказался от этой идеи. Я не хотел упускать контроль из своих рук. Гораздо надежнее пробовать пробиться к человеку на самом верху.
Я устроился в гостиной у телефона с газетой в руках. Кейт играла с Оливером в саду. Через несколько минут она зашла в дом взять ребенку сок.
— Перерыв? — недоуменно поинтересовалась она. Обычно я не отрывался от работы более чем на несколько минут.
— Закончил очередную главу. Решил вознаградить себя чтением новостей.
Я уже дошел до спортивного раздела, когда зазвонил телефон. Я схватил трубку.
— Могу я говорить с Ником Эллиотом? — спросил спокойный молодой голос с американским агентом.
— Слушаю.
— Это Престон Моррис. Я коллега господина Шталя. Вы сегодня ему звонили.
Я оглянулся. Кейт уже снова была в саду.
— Мне необходимо говорить с ним лично.
— Боюсь, сэр, сегодня это вряд ли возможно. Может быть, я смогу чем-то помочь?
Отфутболивание шло по полной программе.
— Возможно. Итак. Я до недавнего времени работал в Dekker Ward и сейчас располагаю информацией об их нынешних убытках в трейдинговых операциях на развивающихся рынках. Более того, у меня есть кое- какие предложения. Я хотел бы обсудить их завтра… с господином Шталем. Это займет не более пятнадцати минут. Если ему не понравится то, что он услышит, он волен послать меня ко всем чертям.
— Я переговорю с ним и перезвоню.
Весь день я старался не отходить от телефона. Звонка все не было. Наконец — уже в седьмом часу — телефон зазвонил. Несмотря на все мои ухищрения, Кейт оказалась у аппарата первой.
— Престон Моррис, — сказала она, протягивая трубку.
После недолгого разговора мне назначили встречу завтра утром, без четверти десять.
— И что это было? — не удержалась Кейт.
— Так, один человек хочет встретиться.
— Голос как у типичного банкира.
— В самом деле? Обязательно передам ему, — ответствовал я и неспешно удалился, спиной чувствуя на себе озадаченный взгляд.
Лондонский офис Bloomfield Weiss располагался в Бродгейте, деловом центре, выстроенном из коричневого мрамора, рядом со станцией метро «Ливерпуль-стрит». Я миновал службу охраны, приемную и секретаря, прежде чем мне указали на диван, стоявший возле закрытой двери. Я улыбнулся, вспомнив, какую выволочку Изабель устроила Алвису из-за контракта favela. Да, чтобы осуществить мою затею, мне сейчас не помешала бы ее отвага и дерзость. Я словно ощущал присутствие Изабель рядом с собой и дал себе слово не подвести ее.
Через полчаса дверь открылась, и из нее вышел маленький человечек с птичьим лицом, в белой рубашке и брюках на подтяжках. Он оценил меня взглядом в одно мгновение, и было видно, что впечатление сложилось не самое благоприятное. Казалось, он соображает, как ограничить встречу пятью минутами вместо назначенных пятнадцати.
Он протянул мне руку.
— Сидни Шталь. Входите.
Я оказался в роскошно отделанном кабинете с огромным столом. Вдоль стен стояли кресла с кремовой обивкой и пара таких же диванов. Двое мужчин при нашем появлении резво поднялись. Один из них был молод, высок и походил скорее на студента-старшекурсника, второй выглядел гораздо старше и невозмутимее. Шталь сделал жест рукой в их сторону:
— Мой ассистент, Престон Моррис. С ним, кажется, вы уже говорили. Сай Вольпин, глава нашего лондонского департамента развивающихся рынков.
Мы обменялись рукопожатиями. Шталь говорил с отчетливым нью-йоркским акцентом. В нем было от силы метра полтора с небольшим и весил вряд ли более шестидесяти килограммов. Рядом со своими помощниками он выглядел карликом, но относительно того, кто здесь главный, сомнений не возникало. Те двое держались немного позади, оставляя боссу пространство для маневра, и явно старались казаться ниже своего роста.
— Чем можем быть вам полезны, мистер Эллиот? — Шталь сел. Остальные последовали его примеру. Сел и я. Шталь смотрел прямо на меня, но взгляд был отсутствующий. Интересно, о чем он думает. Впрочем, я здесь не за этим. Надо брать быка за рога.
— Я работал в Dekker Ward немногим более месяца. Пару недель назад уволился.
На лице Шталя читался безмолвный вопрос: «А я при чем?»
— Я располагаю информацией о том, что за последние несколько недель Dekker накопила огромную позицию по мексиканским облигациям.
— Это нам известно, — вмешался Сай Вольпин. — Dekker дирижировала мексиканским контрактом, который лопнул, и теперь они вынуждены выкупать все эти облигации.
Я проигнорировал его слова. Меня больше интересовало, что на лице Шталя появилось слабое подобие заинтересованности.
— Позиция Dekker гораздо крупнее, чем представляется. Сейчас у них на руках мексиканских облигаций на четыре миллиарда долларов, плюс еще на два миллиарда прочих бумаг. Их убытки таковы, что в настоящий момент они практически неплатежеспособны. Единственное, что пока удерживает их на плаву, это финансирование, которое они получают от своих швейцарских компаньонов, банка Chalmet.
Теперь они слушали очень внимательно.
— Продолжайте, — подбодрил меня хозяин кабинета.
— Насколько мне известно, Bloomfield Weiss ищет способ выхода на развивающиеся рынки. Но на этих рынках хозяйничает Dekker. Мое предложение заключается в следующем. Вы должны купить их. И тогда эти рынки станут вашими, и ничьими больше.
Шталь рассмеялся. Это был странный кудахтающий смех, словно прорывавшийся из легких сквозь толстые слои табачной смолы. На лицах помощников заиграла саркастическая усмешка.
— Нет, вы слышали, мальчики? Парень-то не промах! С ходу нацеливается на слияния и поглощения, надо же!
Он достал из кармана сигару и принялся ее раскуривать. Сигара в его лапках казалась просто дубиной. Все складывалось не так уж плохо. Шталь просто решил взять минуту на размышление.
— А разве Dekker не частная компания? Разве этот тип, которого все почему-то зовут маркетмейкер, не ее владелец? Как там его? Рикарду Росс, кажется. И он продаст свою контору нам вот так, ни с того ни с сего?
— Это действительно частная компания. Но Рикарду там почти ничем не владеет.
Шталь приподнял тонюсенькие, словно выщипанные, бровки.
— У Росса есть другие способы зарабатывать. И зарабатывать много.
Бровки вернулись на место.
— Так кто же владеет компанией?
— Пятьдесят один процент принадлежит лорду Кертону и его семье. Его предки и создали эту фирму
