– И ты полагаешь, что, услыхав это, я стану чувствовать себя лучше?
– Так обстоят дела. И ни ты, ни я ничего не можем с этим поделать.
– Неужели? Ты же прекрасно понимаешь, что так быть не должно. И мы обязаны что-то с этим сделать.
– Я тебе с самого начала сказал, что нет смысла вступать в борьбу с Карр-Джонсом.
– Да, сказал. Конечно, сказал. Но я должна была. Кто-то должен попытаться остановить подобных ему свиней. И я разочарована, потому что ты оказался слишком труслив, чтобы самому сделать это.
Кальдер с деланным равнодушием пожал плечами, но слова девушки его сильно задели. Его много раз обзывали по-всякому, но трусом – никогда.
Они еще немного посидели молча, пока Джен попыталась справиться со слезами. Рядом с ними присели мужчина и женщина. Достав дрожащими от нетерпения пальцами сигареты, они жадно затянулись табачным дымом.
Джен распрямила плечи и, втянув ноздрями прохладный воздух, сказала:
– Пошли.
В здание «Блумфилд-Вайс» они возвращались молча. На стуле Джен, скалясь в идиотской ухмылке, сидел Гомер Симпсон. К его желтому лбу был приклеен листок желтой бумаги. Джен взяла куклу в руки. Между ног Гомера оказался надрез, из которого высовывался небольшой белый предмет цилиндрической формы. Джен его извлекла, и оказалось, что это тампон, кончик которого был измазан чем-то красным.
Джен посмотрела в ту сторону, где располагалась группа деривативов. Все трейдеры в свою очередь пялились на нее. Некоторые из них скалились в ухмылке, а иные лишь ценой огромных усилий сдерживали смех. Девушка швырнула куклу и тампон в корзину для бумаг, по ее щекам вновь покатились слезы.
– Послушай, Джен, – сказал Кальдер и, пытаясь ее утешить, снова протянул к ней руку.
– Оставь меня в покое! – всхлипнула она, отталкивая его, затем схватила свою сумочку и бросилась к выходу, столкнувшись на бегу с вошедшим в торговый зал Карр-Джонсом.
Кальдер поднял упавший на пол листок и прочитал нацарапанную красными чернилами надпись: «Держи в узде свои гормоны!»
Кальдер посмотрел в спину Джен. Она права, а он – нет. Она отважная, а он трус. До него долетел радостный вопль, которым юнцы из группы деривативов встретили возвращение своего вождя.
Подонки!
Кальдер достал тампон из мусорной корзины и подошел к Карр-Джонсу.
– Кто-то оставил это на стуле Джен Тан, – сказал он.
Улыбка с лица Карр-Джонса мгновенно исчезла.
– Вот это действительно непристойно, – сказал Карр-Джонс, и Кальдер уловил за его словами скрытое хихиканье. – Но ты уверен, что это сделал кто-то из моих парней?
– А ты как считаешь?
– Я поговорю с ними, – принимая суровый вид, произнес Карр-Джонс.
– Сделай это. И если один из твоих парней попытается снова выкинуть шутку вроде этой, я затолкаю остряку тампон в жопу.
Карр-Джонс, судя по его виду, хотел выступить с комментариями, но, взглянув на лицо Кальдера, предпочел воздержаться от дальнейших шуток.
– Оставь это дело мне, – произнес он деловым тоном.
Кальдер молча повернулся и отправился на поиски Тарека. Едва увидев приятеля, Тарек сразу направился в свой кабинет, и Алекс зашагал следом за ним.
– Один из инфантильных кретинов Карр-Джонса оставил эту штуку на стуле Джен. Тампон был запихнут в дурацкое чучело Гомера Симпсона. – С этими словами он швырнул тампон на стол Тарека.
Тарек с отвращением посмотрел на предмет женской гигиены, но прикасаться к нему не стал.
– Где Джен?
– Она ушла домой.
– Я потолкую с Карр-Джонсом.
– Сделай милость. Тебе известно, что они хотят перевести ее в Москву?
Тарек в ответ утвердительно кивнул.
– И никто не удосужился поговорить со мной. Я не допущу ее перевода.
– Присядь, Зеро, – сказал Тарек. Кальдер, немного поколебавшись, принял его предложение. – А теперь слегка остынь и подумай. Эти двое действительно не могут работать рядом. Особенно после того, что сделала Джен…
– А что она сделала? Я почему-то думал, что это Карр-Джонс…
– О'кей. После того, что сделал Карр-Джонс. Но один из них должен уйти. И это будет Джен. Карр- Джонс занимает более высокое положение, и он один из тех, кто приносит фирме самый большой доход. Последнее обстоятельство, как ты понимаешь, играет решающую роль. Так было всегда.
– Но только не на этот раз.
Тарек вопросительно вскинул брови.
– Послушай, Тарек. Мы не можем позволить Карр-Джонсу остаться безнаказанным. Джен умная женщина, и из нее получится прекрасный трейдер, если она сможет вернуть уверенность в себе. Оставьте ее у меня еще на полгода. Если она за это время не войдет в форму, то можно будет послать ее в Москву.
Тарек принялся перебирать свои четки. Помолчав с минуту, он сказал:
– То, что сделали с Джен, мне нравится не больше, чем тебе. Но она сильно навредила себе, набросившись на Карр-Джонса. На данном этапе самое большее, что мы с тобой можем сделать, – это сохранить для нее работу в фирме. Перебравшись в другой офис, она сможет начать все с нуля. Если девушка действительно так способна, как ты утверждаешь, она себя обязательно проявит, и через пару лет ее переведут в Нью-Йорк. Но ты же видишь, что здесь ей оставаться нельзя.
– Но Москва?
– Россия встает на ноги, и московский офис нашей фирмы – один из самых быстрорастущих.
– Перестань, Тарек. Все это очень дурно пахнет. Мы с тобой дружим уже давно, и я прошу тебя как друга – не позволяй им перевести Джен, потому что это неправильно.
Тарек внимательно посмотрел на Кальдера и задумался. Тот ждал. Он был готов ждать до вечера.
Тарек грустно улыбнулся и сказал:
– Ну хорошо. Я посмотрю, что можно сделать. Но ничего не обещаю. У Карр-Джонса масса друзей наверху.
Кальдер понимал, что на большее он рассчитывать не может.
– Спасибо. И надеюсь, что на сей раз Гомер ушел навсегда.
В ответ на эти слова Тарек сумел выдавить лишь кривую улыбку. Выходя из кабинета, Кальдер пытался найти ответ на вопрос, почему его обычно невозмутимый друг выглядит таким встревоженным.
На следующее утро Джен явилась поздно. С собой она принесла парусиновую спортивную сумку.
– Салют, Джен, – приветствовал ее Кальдер.
Не ответив на приветствие, она расстегнула молнию на сумке и стала складывать в нее хранившиеся в ящиках рабочего стола личные вещи.
– Что ты делаешь?
– Не беспокойся. Никаких данных о работе фирмы я не утащу. Ты можешь распоряжаться всем дерьмом, которое есть в моем компьютере.
– Не делай этого, Джен, – попросил Кальдер.
– Вчера я встречалась с юристом. Я намерена вчинить фирме иск за неконструктивное увольнение и дискриминацию по признаку пола. У меня, судя по всему, отличные шансы выиграть дело. Карр-Джонс заплатит за все. А если «Блумфилд-Вайс» выступит на его стороне, то фирме придется раскошелиться.
– Джен, Джен! Успокойся. Если ты это сделаешь, то обратного пути нет. Тебе будет очень непросто найти себе в Сити другую работу. А о такой хорошей, как эта, и речи быть не может.
– Меня собираются послать в Москву, Зеро.
