этот человек!
– Им осталось уточнить парочку деталей относительно налогов, после чего они готовы будут поставить свои подписи, – сказал швейцарский банкир.
– Понимаю, – ответил Мартель. Регистрировать хеджевые фонды в офшорах было очень удобно, и фонд «Тетон» юридически размещался на Бермудах. Но в то же время каждый раз, когда кто-то намеревался вложить в фонд деньги, возникали связанные с налогами осложнения.
– А эта информация только для вас, Фредди. В следующем месяце мы ожидаем хорошую прибыль, и если фонд «Артсдален» до конца этого месяца оформит инвестиции, то может рассчитывать на существенную долю наших доходов. Как вы отнесетесь к двадцати процентам от суммы, которую инвестируете до конца месяца? Мы вам ее выплатим в течение следующего месяца.
– Сроки довольно жесткие, но я посмотрю, что можно сделать, – произнес с энтузиазмом Лангхаузер.
Если Мартель говорит правду и «Тетон» через месяц выплатит им двадцать процентов, то он, Лангхаузер, в глазах боссов фонда «Артсдален» будет выглядеть финансовым гением.
Мартель положил трубку. Надежда еще не умерла.
Если, конечно, Алекс Кальдер не вытащит все наружу. Мартель знал, что Кальдер находится в Джексон-Холле, и ожидал встречи с ним. И когда только этот Луиджи закончит свою работу? Скорее всего, он просто зря тратит время. Мартель подумывал привлечь к этому делу Бодинчука. Если это удастся, то можно будет вздохнуть свободно. Алекс Кальдер являлся как раз той проблемой, которые так хорошо умел решать Михайло.
Мартель взглянул на часы. Пора встречаться с Поэком, чтобы узнать, как ведет себя Черил. Его желудок снова обожгла боль.
Они встретились, как обычно, в забытом Богом месте на плато Антилопы, над которым, скрывая вершины гор, грудились низкие серые облака. На сей раз они с Поэком были не одни, недалеко от них что-то жевал одинокий лось, впрочем, не удостоивший их вниманием.
Поэк привез хорошие новости, Он не обнаружил никаких признаков того, что Черил с кем-то встречалась. Услышав это, Мартель почувствовал облегчение. Он приказал детективу снять «жучки» как на ранчо в Джексоне, так и в Нью-Йорке. Жан-Люк испытывал отвращение, думая о том, что Поэк слушает все их разговоры и особенно его ссоры с женой. Кроме того, он велел Поэку прекратить слежку за Черил в Нью-Йорке, куда она снова отправлялась на пару дней. Но наблюдение в Джексон-Холл он просил продолжить. Просто так, на всякий случай.
На обратном пути в город Мартель чувствовал себя немного лучше. Возможно, мужчина, кашель которого он слышал, оказался в спальне его жены случайно. С этим можно смириться. Опрометчивые поступки случаются в большинстве семей, и Мартель был готов простить и забыть. Впрочем, кто знает? Может, все это вообще лишь плод его воображения?
28
Было уже девять вечера, и Сэнди начала чувствовать резь в глазах. Поиск в Сети в отличие от других видов работы на компьютере всегда вызывал у нее головную боль. Она упрямо сражалась со статьей на испанском языке, в которой говорилось о приговоре, вынесенном трем важным членам семейства Зеллер- Монтанез. Хорошо еще, что их фамилия была не Гарсия или Мартинес, иначе поиск вообще стал бы кошмаром.
Дело, которым она занималась, затягивалось. Речь шла о дружественном поглощении гигантской фармацевтической компанией США крошечной британской фирмы, действующей в сфере биотехнологий. Несмотря на принципиальное согласие обеих сторон, оставалась еще масса частных расхождений, в которых ни одна из сторон не желала уступать. Отпуск Сэнди грозил так никогда и не начаться.
Каким-то образом ей удалось отбиться еще от одного дела, и у нее появилось немного свободного времени. Окно возникло потому, что проект соглашения был отправлен на согласование в графство Гэмпшир и в Нью-Джерси. Должно было пройти некоторое время, пока проект с замечаниями участвующих сторон снова ляжет на ее стол для очередной доработки. Освободившееся время она использовала, чтобы помочь Кальдеру. Интернет в ее офисе был очень быстрым, и никто не удивлялся, что Сэнди допоздна засиживается за компьютером. Девушка откинулась на спинку стула и протерла глаза. Затем она подошла к питьевому фонтанчику. Хватит возиться с этими мексиканцами. Маловероятно, что они вступили в заговор с Мартелем. Хотя, конечно, случается всякое. Пока она лишь узнала, что власти Мексики совместно с американским Управлением по борьбе с наркотиками полтора года назад арестовали пятнадцать человек. В числе задержанных были как члены семейства Зеллер-Монтанез, так и их подручные. Большинство арестованных получили по суду разные сроки заключения. Не было ни малейшего сомнения в том, что в различных офшорных банках лежат сотни миллионов долларов, принадлежащих семейству, но не имелось никаких указаний на то, что Зеллер-Монтанез все еще оставались в мире организованной преступности заметной силой. Ничто не говорило и том, что у них имелись какие-то особые связи с фондом «Тетон», если не считать инвестиций в три миллиона долларов, сделанных при посредничестве «Шалмэ и K°» на условиях секретности.
Немного освежившись, Сэнди снова уселась за компьютер и начала работу с Бодинчуком. Эта фаза поиска оказалась гораздо более продуктивной. Михайло Бодинчук не только весьма активно играл на деловом поле Украины, но и проводил множество зарубежных операций. Его имя упоминалось в связи с серией убийств, случившихся в Москве и Киеве в конце 90-х, когда банкиров отстреливали в среднем по штуке в неделю. Именно тогда Бодинчук – а ему не было еще и тридцати – стал весьма заметной фигурой. Его отец, бывший высокопоставленный офицер КГБ, имевший существенные интересы в украинском бизнесе, был убит, как предполагалось, одним из конкурентов. Из развернувшегося на останках Советского Союза беспощадного сражения Бодинчук-младший вышел победителем.
В журнале «Евромани» Сэнди нашла большую фотографию Михайлы Бодинчука. Со снимка ей улыбался голубоглазый блондин, похожий скорее не на известного в мире бизнесмена, а на большого добродушного лабрадора. Но после того, как она увеличила снимок и отрегулировала фокус, эти голубые глаза повергли ее в ужас.
Возможности всей доступной в Интернете прессы были исчерпаны. Сэнди размышляла, как получить дополнительную информацию. Есть ли среди ее знакомых русские? С Россией фирма «Трелони Стюарт» поддерживала очень слабую связь. В Москве она имела крошечный офис со штатом из двух человек. Ни с одним из этих сотрудников она знакома не была и вообще за пределами «Трелони Стюарт» почти никого не знала.
Затем Сэнди вспомнила о русском банкире, с которым познакомилась на вечеринке, устроенной одним из ее коллег, когда только-только приехала в Лондон. Он пригласил ее на ужин, и они прекрасно провели вечер в одном из модных ресторанов на Мейфэр. Он позвонил на следующей неделе в надежде на продолжение. После трех ее отказов звонки прекратились. Как его звали? Олег… Олег… как его там?
Сэнди обратилась за помощью к своему КПК. Вот он! Олег Калачев. «Харрисон бразерс». Она уже собралась было позвонить ему домой, но вовремя взглянула на часы. Четверть первого.
Еще один трудовой вечер. Но на сей раз Сэнди чувствовала, что занимается чем-то действительно полезным. Что же, она позвонит Олегу Калачеву утром.
Они встретились в небольшом французском ресторане на одной из узких улочек Сохо. Заведение был не таким фешенебельным, как место их первой встречи, но зато более уютным и интимным. Она вскоре вспомнила, почему два года назад искала встречи с Олегом Калачевым. Ему было чуть за тридцать. Высокий, привлекательный, безукоризненно одетый и обладающий прекрасными манерами блондин, лишенный при этом всякого намека на тщеславие, привлек тогда ее внимание. Он говорил как американец, с едва заметным русским акцентом, демонстрируя при этом усвоенные им от англичан сдержанность и спокойный шарм. Одним словом, перед ней был пребывающий в мире с самим собой молодой состоятельный банкир.
