— Нет, Мерси, тебе спасибо. — Он помолчал и голосом девятилетнего ребенка, каким я его впервые увидела, сказал: — Мне страшно, Мерси. Они ведь хотят выставить его убийцей, правда?
— Да, — сказала я, — но, думаю, они опоздали. Полиция не принимает улики на веру, а мы нашли ему очень хорошего адвоката. Я немного покопаюсь в других делах О'Доннелла.
— Мерси, — негромко сказал он, — черт возьми, Мерси, ты понимаешь, что выступаешь против Серых Повелителей? Ты ведь знаешь, кто эта слепая? Ее послали, чтобы убедиться, что все будет так, как они хотят.
— Малому народу все равно, кто это сделал, — ответила я. Как только полиция решила, что О'Доннелла убил кто-то из малого народа, Серым Повелителям поимка убийцы стала не нужна. Им нужно, чтобы кого-нибудь поскорее наказали, тогда они сами смогут искать настоящего убийцу, не привлекая к этому внимание всего человечества.
— И хоть мой отец сделал все, чтобы уговорить тебя отказаться от поисков, ты не собираешься их бросать, — сказал он.
Конечно.
— Он старается держать меня в стороне, — прошептала я.
Наступила короткая пауза.
— Не говори, что он правда на тебя рассердился.
— Он требует отдать долг, — ответила я, чувствуя, как медленно рассасывается комок боли. Зи знал, как поступит малый народ, и пытался удержать меня в стороне.
Как он выразился?
— Конечно. Мой отец умен, он старше земли, но он безрассудно боится Серых Повелителей. Он считает, что остановить их невозможно. И как только он понял, откуда ветер дует, постарался удержать всех остальных подальше от опасности.
— Тед, оставайся в колледже, — сказала я. — Ты ничего не можешь сделать, только сам попадешь в неприятности. Серые Повелители надо мной не властны.
Он фыркнул.
— Хотел бы я посмотреть, как ты скажешь им это. Только мне ты больше нравишься живая.
— Если приедешь сюда, тебя убьют — и чем тогда ты поможешь отцу? Порви билет, а я постараюсь сделать, что смогу. Не одна. Адам знает, что происходит.
Тед уважает Адама. Я надеялась, что сделала верный ход.
— Хорошо. Я останусь здесь. Пока. Давай посмотрим, не могу ли я тебе еще немного помочь. И далеко ли заходит заклятие, которое наложил на меня дядюшка Майк.
Наступила долгая пауза: он думал.
— Ладно. Думаю, можно рассказать тебе о Нимейн.
— О ком?
— Дядюшка Майк назвал ее Пожирательницей Падали, верно? Думаю, что он говорил не просто о птицах, которые живут на островах и питаются падалью. Нет, он говорил о самой Пожирательнице.
— Да. Кажется, важно, что у нее на голове три белых пера.
— Значит, это Нимейн.
В его голосе звучало удовлетворение.
— А это хорошо?
— Очень, — ответил он. — Есть такие Серые Повелители, которые первым делом убивают всех, кто связан с проблемой. Нимейн не такая.
— Ей не нравится убивать?
Тед вздохнул.
— Иногда ты ужасно наивна. Не знаю никого из малого народа, кто на каком-нибудь уровне не наслаждался бы кровопролитием, а ведь Нимейн из числа Морриган, кельтских богинь войны. Ее задачей было наносить смертельный удар героям, умирающим на поле битвы, чтобы прекратить их страдания[42].
— Звучит не очень оптимистично, — прошептала я.
Тед услышал.
— Особенность старых воинов в том, что у них есть чувство чести, Мерси. Бессмысленная или несправедливая смерть для них под запретом.
— Она не станет убивать твоего отца, — сказала я.
Он мягко поправил:
— Она не станет убивать тебя. Боюсь, что в отличие от тебя мой отец — приемлемая потеря.
— Я попробую это изменить.
— Достань книгу, — сказал он и закашлялся. — Нелепое проклятие! — В его голосе звучал искренний гнев. — Если это будет стоить мне отца, я все равно поговорю с дядюшкой Майком. Раздобудь книгу, Мерси, и попробуй найти что-нибудь такое, из-за чего можно будет поторговаться.
— Ты останешься?
— До пятницы. Если ты до тех пор ничего не добьешься, я вернусь домой.
Я с трудом воздержалась от возражений и просто попрощалась. Тед — сын своего отца; мне еще повезло, что он согласился ждать до пятницы.
Молл Верхнего города — это множество заведений, объединенных в торговый центр. Здесь есть пекарня, где жарят пончики, галантерея, бары, рестораны и даже магазин домашних животных. Найти книжный оказалось нетрудно.
Я была здесь два-три раза, но так как мои читательские вкусы скорее склоняются к дешевым книжкам в мягких обложках, чем к коллекционным книгам, этот магазин не из тех, куда я хожу регулярно. Я смогла припарковаться прямо перед входом, рядом с местом, отведенным для инвалидов.
Вначале мне показалось, что магазин уже закрыт. Шел седьмой час, и снаружи магазин казался пустым. Но дверь легко отворилась под мелодичный звон колокольчиков.
— Минутку, минутку, — сказал кто-то из-за полок.
— Не беспокойтесь, — ответила я и глубоко вдохнула, чтобы понять, что говорит мне нос, но запахов было слишком много, чтобы разделить их: ничто так не сохраняет запахи, как бумага. Я чуяла сигареты, различные сорта трубочного табака и духи.
Человек, вышедший из-за полок, оказался выше меня. Лет ему было что-нибудь между тридцатью пятью и пятьюдесятью. Тонкие светлые волосы с проседью. Выражение лица веселое, но сразу сменилось профессиональной доброжелательностью, когда он увидел незнакомку.
— Чем могу помочь? — спросил он.
— Мой друг Тед Адельбертсмайтер сказал, что вы можете помочь мне решить одну проблему, — сказала я и показала посох, который прихватила с собой.
Он пристально взглянул на него и побледнел, утратив всякую доброжелательность. Запер входную дверь, повернул старинную табличку надписью «ЗАКРЫТО» наружу и закрыл ставни на окнах.
— Кто вы? — спросил он.
— Мерседес Томпсон.
Он бросил на меня острый взгляд.
— Вы не из малого народа.
Я покачала головой.
— Я механик по «фольксвагенам».
На его лице мелькнуло понимание.
— Подопечная Зи?
— Верно.
— Могу я взглянуть на него? — спросил он, протягивая руку к посоху.
Но я не отдала.
— А вы из малого народа?
Его лицо стало холодным и бесстрастным — что само по себе было ответом, верно?
