— Здесь все указано. — Я передал копии договора ему и Хойлу. — Условия, на которых «Оркестр» произведёт инвестиции, выделены маркером.
Тони быстро просмотрел бумаги и отпихнул от себя.
— Вздор! — Его голубые глаза заблестели злостью. От фирменного обаяния Джорданов не осталось и следа. — Согласно этому, — он ткнул в бумаги, — моя доля в капитале компании снизится с восьмидесяти процентов до двадцати.
Я кивнул:
— Верно. Но ведь они вкладывают десять миллионов фунтов, а вы два.
— И на этом основании я должен добровольно отказаться от своей доли?
— Ну не совсем так…
— Но в итоге у меня останется двадцать процентов? — с нажимом спросил Тони.
— Да.
— И зачем же мне соглашаться на такое?
— Все справедливо. Каждый получает долю пропорционально вложенному капиталу.
— Вот как? — вскинулся Тони. — А кто, спрашивается, вложил первоначальный капитал? Ведь именно я выложил денежки, когда вы попросили. А ранее обошли многих, и никто не захотел с вами связываться. А теперь, значит, меня побоку?
— Но вы получите хорошую прибыль, — заметил я.
— И с помощью этих инвестиций наш сайт вырастет до запланированного уровня, — добавил Гай. — И даже дальше.
Тони откинулся на спинку стула, скрестив на груди руки.
— Нет, ребята, вы, я вижу, ничего не понимаете в бизнесе.
— Неужели? — спросил я, стиснув зубы. Конечно, слушать такое было обидно, но мне удалось сохранить хладнокровие.
— Вы готовы отдать все первому проходимцу, который согласился вас поддержать. Вместе с моей долей.
— И что ты предлагаешь? — спросил Гай.
— Добиваться успеха без посторонней помощи! — раздражённо бросил Тони. — Добиваться прибыли и использовать её для расширения производства. А ещё лучше — получить под прибыль заём.
— Но на это уйдёт много времени! — возразил Гай. — А нам нужны деньги сейчас, если мы собираемся занять первое место среди футбольных сайтов. Шесть месяцев — максимум.
— Но не на таких условиях.
— И откуда вы предлагаете нам получать прибыль? — спросил я.
— Из плоти.
— Плоти?
— Да. Вы знаете, есть такие фильмы с голыми женщинами. А заодно и с мужчинами тоже.
Я поморщился, но Тони не обратил внимания.
— На прошлой неделе я случайно встретился со старым приятелем. Когда-то мы вместе занимались недвижимостью. Джо Петрелли. Толковый парень. У него всегда был хороший нюх на прибыль. Он сказал, что единственное, на чём теперь можно делать в Интернете деньги, — это плоть.
Я такое слышал тоже. Но мне это не нравилось.
— Люди наживают целые состояния, загружая в Сеть порнофильмы, — продолжил Тони. — Это всё равно что получить лицензию на печатание денег.
— Я не вижу, при чём здесь мы, — буркнул Гай. Но я был уверен, что он видит.
— Всё будет замечательно. — Тони улыбнулся. — Заинтересуем народ футболом, а потом плавно переведём его на порнографию. Джо может связать нас с ребятами из Лос-Анджелеса, которые понимают в ней толк.
Пока мы с Гаем пытались оправиться от потрясения, Тони повернулся к Хойлу.
— Что скажешь, Патрик?
— Оригинальная идея, — ответил адвокат. — Убытки компании меня тоже беспокоят. Мы должны сделать что-нибудь для исправления положение. Футбол и траханье — неплохая комбинация. Очень неплохая. — Он негромко всхохотнул, довольный своей шуткой, и вытер со лба пот. Его веселье ещё сильнее подчёркивало аморальность предложения.
— Но превратив наше предприятие в порносайт, мы никогда не привлечём солидных инвесторов, — возразил я.
— Нам они не нужны! — бросил Тони. — Мы станем тратить свои собственные деньги. Правда, Гай?
Все посмотрели на Гая. Я молился, чтобы он дал достойный отпор отцу. У меня совершенно не было желания подсчитывать выплаты, поступившие с кредитных карт пользователей компьютерного порно. Пусть даже большие деньги.
Гай твёрдо посмотрел на Тони. Так любящий сын на отца не смотрит. Так смотрят на врага перед решающей схваткой, оценивая его слабые места и взвешивая свои возможности.
— Я хотел бы напомнить о цели, которую мы поставили, организовывая нашу компанию. Создать лучший футбольный сайт в Европе. Если нам это удастся, то через несколько лет он будет стоить сотни миллионов с учётом сегодняшних цен. Что такое по сравнению с этим несколько сотен тысяч прибылей и убытков? Да, действительно, — он кивнул отцу, — порнографический сайт помог бы нам быстро получить прибыль. Но тогда мы не достигнем своей цели. Это будет обычный низкопробный сайт, каких сейчас в Интернете расплодились сотни. Я считаю: этим заниматься не следует. Лучше поищем инвесторов на стороне.
— Например, «Оркестр»?
— Да.
— Кучка жуликов, собирающихся отобрать у меня долю капитала?
— Тони, — вмешался я, — вы получите меньший кусок, но от пирога, который будет гораздо толще…
— Перестаньте совать мне под нос дерьмо с пирогом! — воскликнул Тони. — Я слышал это десятки раз, когда занимался недвижимостью, и всегда пропускал мимо ушей. Знаешь, Гай? — Он повернулся к сыну. — Я всегда получал пирог. Весь пирог. И в результате разбогател. Жаль, что ты до сих пор не желаешь взять это в толк.
— Так ты отказываешься от денег «Оркестра»? — произнёс Гай, стараясь выглядеть спокойным.
— Разумеется. И предлагаю тебе связаться с Джо Перелли и выяснить, что надо делать и как. Мы обсудим это на заседании через месяц. А может, и раньше, если понадобится.
Всё получилось хуже, чем мы ожидали. Ясное дело, Тони не обрадовался уменьшению своей доли в капитале компании, но чтобы требовать изменить её стратегию? Да ещё в такой неприятной форме…
— Это моя компания, — тихо проговорил Гай. — И я решаю, чем мы будем заниматься.
— Нет, приятель! — властно возразил Тони. — Восемьдесят процентов акций принадлежат мне, и чем тебе заниматься, решаю я.
Гай посмотрел на меня, затем перевёл взгляд на отца. Его глаза горели.
— Это неприемлемо.
Тони выдержал взгляд сына.
— Будет так, как я сказал.
Они замолчали. Прошла минута или две. Нам с Хойлом оставалось лишь наблюдать. Мы понимали, что за всем этим кроется нечто большее, чем просто спор, кому контролировать работу сайта. Казалось, молчание длилось вечно. Наконец Гай подчёркнуто медленно закрыл глаза, глубоко вздохнул и открыл их.
— В таком случае я слагаю с себя обязанности президента компании.
— Что? — воскликнул я, потеряв выдержку.
— Извини, Дэвид, но у меня нет выбора. Мы с тобой хотели сделать сайт лучшим в Европе, но наша доля в капитале компании ничтожна, и потому мы никогда не сможем этого добиться. Сайт станет очередным заурядным и низкопробным.
