— Послушай, у моего брата плохой характер. Тебе это хорошо известно. Но ты все равно поехал к нему и начал приставать с нравоучениями. Неудивительно, что тебе досталось. Неужели ты не можешь оставить его в покое?
— Лучше скажи ему, чтобы он оставил нас в покое.
— Чёрт возьми, ведь я именно поэтому и отправил его на виллу. Дэвид, ты сам напрашиваешься на неприятности!
На нас все смотрели, потому что Гай кричал.
— Ты дождёшься, что он кого-нибудь убьёт! — бросил я и вышел из-за стола. Надо было добавить «снова», но я не стал. Нас слышали.
Я весь кипел от злости. Мы с Гаем часто спорили, но никогда не кричали друг на друга, тем более в офисе. Это наша первая ссора при свидетелях.
На улице меня догнала Ингрид.
— Дэвид, подожди!
Я остановился. Она осмотрела моё лицо, потрогала царапину на щеке.
— Болит?
— Теперь уже не очень.
— Это сделал Оуэн?
— Да. Он даже пытался сбросить меня с площадки у парапета.
— Боже! — Ингрид зашагала рядом. — Зачем ты к нему поехал?
Я рассказал ей о Генри и о своём подозрении, что Оуэн внедрил вирус в компьютеры сайта «goaldigger.com». Об убийстве Доминик и Абдулатифа не упоминал, поскольку обещал Гаю.
— Я знала, что Оуэн странный, но чтобы настолько… — промолвила она, внимательно выслушав.
— Он не странный, он опасный. Очень.
— Как же ты решился поехать к нему?
— Глупо, конечно, но я не мог ждать. Оуэна необходимо остановить.
— Думаешь, тебе удалось?
— Наверное, нет. Но я хотя бы попытался. Нельзя позволять ему терроризировать людей.
— Чем закончился ваш разговор?
— Я пригрозил ему, что погублю сайт, если он продолжит свои пакости. Расскажу полиции и прессе.
— И ты это сделаешь?
Я остановился, посмотрел на Ингрид.
— Да.
Она отвела взгляд.
— Вот оно что.
— Ты считаешь, я не прав?
— Оуэна нужно приструнить, ты прав. Но делать это надо, не разрушая сайт. Он принадлежит всем нам, мы слишком много в него вложили, чтобы взять и просто развалить ради успокоения твоей совести.
— Значит, можно позволить ему бесчинствовать?
— Нет. Оуэн психопат, но мы не виноваты. Компания не должна страдать.
— Но это единственный способ остановить его.
— Существуют иные способы.
— Я их не вижу.
Я понимал: Ингрид отдала сайту год жизни. Мечтает добиться успеха. Но что делать мне?
Не сказав больше ни слова, я развернулся и ушёл. Догонять меня она не стала.
После поездки во Францию меня начали одолевать ещё большие сомнения. Когда Оуэн покинул компанию, я считал конфликт исчерпанным. Да, Оуэн опасен, но от него избавились. Нет, оказывается, он не сошёл со сцены, а наоборот. Беседа с Хойлом также вызвала много вопросов. Что намеревался предпринять Тони, узнав о сговоре Гая с Абдулатифом и о том, что младший сын, скорее всего, убил шантажиста, а старший — его жену? Вряд ли он хотел оказать им поддержку. Я вспомнил, что говорил Оуэн, собираясь сбросить меня с парапета. О том, что случилось с человеком, который им угрожал.
Вероятно, он говорил о своём отце.
Угрозы Оуэна следовало воспринимать серьёзно. Он уже убивал людей и может убить снова. Меня он не любил никогда, но терпел, пока я был на стороне Гая. Оуэн сильный, умный и очень жестокий. И что самое страшное, у него отсутствует сострадание к людям. Во время игры в регби в школе он откусил мальчику ухо. Убил жену отца за то, что она ему изменила. Он не задумываясь прикончит меня, если решит, что я представляю серьёзную угрозу для брата.
Как же мне поступить? Притвориться, будто я ничего не замечаю? Тогда всё будет в порядке. Но я вспомнил его глумливый тон и понял, что не смогу сделать это. Мне не нужно богатство, добытое с помощью преступлений. Я доберусь до убийцы Тони и сделаю все, чтобы остановить негодяя.
Но у меня нет времени.
Энтузиазм Гая возродился, у него появилась возможность истратить десять миллионов фунтов. А идей хватало. Открыть офисы в Милане и Барселоне в дополнение к уже существующим в Париже и Мюнхене. Организация сайта, посвящённого международной выставке «Евро-2000», которая состоится в июне. Расширение штата. Сейчас у нас работали сорок сотрудников, и каждую неделю мы принимали новых.
Но самое главное, денег пока не было. Мы получили от Генри письмо с обещанием десяти миллионов фунтов на определённых условиях, которые надо обговорить с Клэр Дуглас.
Она была очень дотошная. Хотела знать все. Число посетителей сайта, объём продаж в Интернете, цены, бюджет, денежный оборот, объявленный доход и так далее.
Ей необходимо представить все данные, как за прошлое, так и на будущее. Клэр Дуглас задавала много вопросов. Большую часть работы для неё приходилось выполнять мне. Но я не роптал, поскольку очень хотел побыстрее подписать это чёртово соглашение.
И вот наступил решающий день. В восемь часов утра Гай, Мел и я встретились с Клэр, чтобы провести итоговое заседание. Особых сложностей не предвиделось. Единственный трудный вопрос — какую долю фонда компании получит «Оркестр» за свои десять миллионов фунтов.
Клэр сидела напротив. Она была на пару лет моложе нас, но её серьёзные серые глаза словно предупреждали: не пытайтесь мной помыкать, не получится. Мне не понравилось, как она нервозно поигрывала карандашом. Значит, переговоры предстоят трудные.
Но все равно к такому мы готовы не были.
— Гай, я не уверена, что вам следует давать деньги, — заявила Клэр.
— Что вы сказали?
— Я не уверена, что ваш сайт сумеет их оправдать.
Мы переглянулись.
— Простите, но мне непонятно, — произнёс я, хотя все понял прекрасно. — Эти деньги помогут нам летом осуществить выпуск акций.
— А если ситуация на фондовой бирже ухудшится?
— Тогда мы не сможем получить те деньги, на какие рассчитывали.
— Вы вообще можете не получить никаких денег.
— Но мы все подробно обсудили с Генри! — прервал её Гай. — Решение принято. Он прислал письмо с обещанием инвестиций. «Оркестр» не имеет права идти на попятный, верно, Мел?
— Конечно, — подхватила Мел.
— Генри сейчас в отпуске, — напомнила Клэр.
— Вы хотите сказать, что даже не поговорили с ним?
— Нет. Но ответственной за инвестиции в вашу компанию руководство фирмы назначило меня. Решение принимаю я.
