февраль. Крис достаточно поработал на рынке ценных бумаг и понимал, что во многом им с Ленкой просто везло. Но и Ленке надо отдать должное: на фондовых рынках Центральной Европы она чувствовала себя, как рыба в воде. Она видела перед собой большую перспективу и теперь, найдя офис в Праге, сделала первый шаг на пути превращения их фирмы в действительно общеевропейское предприятие.
Крис, однако, хорошо знал, что ситуация на фондовом рынке может измениться мгновенно. На время отпуска он отвлёкся от мыслей о деле, но стоило вернуться к работе, как он снова начал беспокоиться о судьбе фирмы.
Олли, молодой аналитик, которого они с Ленкой привлекли к работе, в принципе был способен пригласить нужного человека, чтобы наладить компьютер. Он и Тина — ещё более юная, чем Олли, секретарь-референт — пару дней, по мнению Криса, вполне могли поработать самостоятельно. Но вот ценные бумаги «Эврики телеком»… Они вызывали у Криса куда большую озабоченность, нежели возможности его молодых сотрудников. Вложенные в них двадцать пять миллионов евро представляли для небольшой компании вроде фонда «Карпаты» весьма значительный капитал. Сам он имел об «Эврике телеком» весьма поверхностное представление — знал лишь, что это предприятие якобы собирается создать сеть мобильной телефонной связи в Центральной Европе и выбросило на рынок свои ценные бумаги как раз в то время, когда он катался на лыжах во Франции. А ещё он знал, что фирму эту опекают представители банка «Блумфилд Вайс», а уж этим людям Крис не доверял — никак не мог избавиться от неприятного чувства, которое сформировалось у него, пока он работал в этом банке.
Крис рассматривал столетней давности афишку с рекламой спектакля с Сарой Бернар в главной роли, когда услышал знакомый голос.
— Крис! Как я рада, что ты всё-таки приехал. Хотя ты и опоздал!
Ленка улыбнулась и поцеловала его в щёку. Она была высокая, светловолосая, с широкими скулами и карими, миндалевидной формы глазами. Сегодня на ней были узкие, облегающие джинсы, кожаная куртка и высокие сапоги, и выглядела она просто обворожительно. Если бы Крис её не знал, то наверняка не сдержал бы восхищённого восклицания. Но это была всего лишь Ленка, а к Ленке он уже настолько привык, что воспринимал её только как друга.
— Мы сорок пять минут проторчали на взлётной полосе в Хитроу, никак не могли взлететь, — сказал он. — Тут можно что-нибудь перехватить? Я просто умираю с голоду.
— Ты что же, ничего не ел в самолёте?
— Мне не терпелось дорваться до здешних разносолов.
— Вот и хорошо, — сказала Ленка. — Идём сейчас же в «Золотого медведя». Там можно не только выпить пива, но и неплохо закусить.
— А смотреть новый офис мы будем? — спросил Крис.
— Сегодня — только снаружи. Основной осмотр — завтра.
— Слушай, а что собой представляет этот «Золотой медведь»?
— Это класс, Крис. Как раз такое заведение, как ты любишь. Пошли.
Когда Ленка проходила мимо, Крис уловил тонкий запах дорогих французских духов, которыми она всегда душилась и которые уже стали её своеобразным «фирменным» знаком. Они вышли из отеля. На улице было холодно — так холодно, что Крис в своём тонком лондонском пальто мгновенно промёрз чуть ли не до костей.
— Далеко идти-то? — спросил он у Ленки.
— Десять минут. Это рядом с Пршикопи, где расположены отделения большинства крупных банков. Место отличное, да и аренда стоит не так дорого.
— Расскажи мне о Яне Павлике. Как думаешь, он согласится стать членом правления?
— Согласится, если предложим. Но сначала нужно, чтобы он понравился тебе. С ним мы встречаемся завтра. Мне кажется, своё дело он знает.
— Кстати, ты разговаривала с ним о наших проектах?
— Конечно, нет, — сказала Ленка. — Как я могла говорить с ним о делах фирмы, не посоветовавшись с тобой?
Крис удивлённо посмотрел на неё в упор, но промолчал.
Ленка расхохоталась:
— Ну-ну, не хмурься! Сейчас придём в паб и все обсудим. Как я уже говорила, мне есть что тебе рассказать.
— Я затем и ехал, чтобы тебя послушать. Но прежде всего я хочу поесть.
— Да поешь ты, поешь, успокойся, — затараторила Ленка. — Свиную поджарку или гуляш там подают в любое время суток.
Они свернули за угол и вышли на площадь старого города. Крис остановился, поражённый красотой покрытых снегом готических зданий. Вид, который ему открылся, напоминал изображение со старинной рождественской открытки. В центре площади, среди выкрашенных в разные цвета домов, высился памятник какому-то историческому деятелю. Над площадью стлался протяжный рыдающий звук саксофона, доносившийся из дверей одного из многочисленных баров, окружавших площадь по периметру.
— Пойдём, а? — потянула его за рукав Ленка. — Кажется, тут кто-то говорил, что умирает от голода?
Крис знал, что Ленка провела его этим путём намеренно — хотела показать красоты любимого ею города. Теперь они шли по узким улицам, удаляясь от центра.
— Надеюсь, ты знаешь, куда идёшь? — не выдержав, буркнул он, когда они свернули в какой-то особенно тёмный переулок.
— Конечно, знаю, — сказала Ленка, выводя его сквозь арку в крохотную тёмную аллею.
Там над подъездом каждого дома горела тусклая лампочка и поблёскивали стекла витрин закрытых уже магазинов. Снег, лежавший на булыжной мостовой, был почти девственно чист. Казалось, по этой улочке никто никогда не ездил. Кругом было тихо: падавший снег приглушал звуки уличного движения.
Неожиданно Крис услышал за спиной чьи-то шаги. Когда человек, который шёл за ними, стал их нагонять, он обернулся. К Ленке быстрым шагом направлялся мужчина с каким-то предметом в руке.
На долю секунды Крис замер: был слишком удивлён, чтобы как-то отреагировать на происходящее. Потом, уяснив наконец, что именно держит в руке мужчина, закричал и метнулся к незнакомцу. И всё же он действовал слишком медленно, незнакомец оказался и ловчее, и быстрее его. Молниеносным движением он ухватил Ленку за воротник, потянул назад, на себя, и взмахнул рукой с ножом, нацелив лезвие ей в горло. Крис заметил, как у Ленки испуганно и беспомощно блеснули глаза. Она смотрела на Криса, взглядом умоляя его сделать что-нибудь, сама она была слишком напугана и не могла ни сопротивляться, ни даже говорить или кричать.
— Спокойно, — сказал Крис, медленно протягивая к нападавшему руки.
Незнакомец заворчал, как пёс. Крис видел, как сверкнула в его руке сталь, а потом услышал, как у Ленки из горла вырвался не то всхлип, не то короткий гортанный вопль. Крис бросился вперёд, на незнакомца, но тот толкнул Ленку прямо ему в руки, повернулся и побежал. Крис схватил женщину в объятия и заколебался, не зная, стоит ли ему бросаться за ним в погоню. Решив, что всё-таки не стоит, он медленно и осторожно положил Ленку на тротуар. Кровь текла из её тела, заливая дорогую куртку и снег вокруг. Крис сорвал с себя пальто и попытался прижать его к зиявшей в горле ране.
— Помогите! — закричал он по-английски. Он не знал, как позвать на помощь по-чешски, поэтому в следующее мгновение стал кричать по-польски: — Pomocy! Policja! Pogotowie! Lekarza! Господи, да помогите же хоть кто-нибудь!
Ленка затихла и лежала у него в руках без движения. Лицо у неё побелело, а глаза были открыты и затуманились. Губы шевелились, как будто она пыталась что-то сказать, но он так и не смог ничего разобрать. В отчаянии Крис прижал пальто к её горлу, словно пытаясь силой компенсировать собственную беспомощность. Не прошло и секунды, как его пальто и руки были залиты кровью.
— Прошу тебя, Ленка! — взывал он к подруге. — Подожди, не умирай! Ради всего святого, не умирай! Ленка!
Увы, ни слова его, ни мольбы не помогли. Она вдруг вздрогнула, взгляд её остекленел, а дыхание остановилось. Крис приподнял её голову и прижал к своей груди, перебирая светлые, залитые кровью волосы.
