Но в ароматном будуаре ЖениЯ был все тот же, тускло-неживой;И нудил ропот, женственно-грудной,Напрасно — миги сумрачных хотений.Я целовал, но — как восставший труп,Я слышал рысий, истерийный хохот,Но мертвенно, как заоконный грохот…Так водопад стремится на уступ,Хоть страшный путь к провалу непременен…Но каждый образ для меня священен.
11. Вера
Да! Каждый образ для меня священен!Сберечь бы все! Сияй, живи и ты,Владычица народа и мечты,В чьей свите я казался обесценен!На краткий миг, но были мы слиты,Твой поцелуй был трижды драгоценен;Он мне сказал, что вновь я дерзновенен,Что властен вновь я жаждать высоты!Тебя зато назвать я вправе «Верой»;Нас единила общность ярких грез,И мы взлетали в область вышних гроз,Как два орла, над этой жизнью серой!Но дремлешь ты в могильной глубине…Вот близкие склоняются ко мне.
13. Надя
Вот близкие склоняются ко мне,Мечты недавних дней… Но суесловьюЯ не предам святыни, что с любовьюТаю, как клад, в душе, на самом дне.Зачем, зачем к святому изголовьюЯ поникал в своем неправом сне?И вот — вечерний выстрел в тишине, —И грудь ребенка освятилась кровью.О, мой недолгий, невозможный рай!Смирись, душа, казни себя, рыдай!Ты приговор прочла в последнем взгляде.Не смея снова мыслить о наградеСклоненных уст, лежал я в глубине,В смятеньи — думы, вся душа — в огне…
13. Елена
В смятеньи — думы; вся душа — в огнеПылала; грезы — мчались в дикой смене…Молясь кому-то, я сгибал колени…Но был так ласков голос в вышине.Еще одна, меж радужных видений,Сошла, чтоб мне напомнить о весне…Челнок и чайки… Отблеск на волне…И женски-девий шепот; «Верь Елене!»Мне было нужно — позабыть, уснуть;Мне было нужно — в ласке потонуть,Мне, кто недавно мимо шел, надменен!
