Он подошел к желобу, встал под душ и чуть не задохнулся – вода была такой же холодной, как в лесных ручейках, в которых он купался вместе с Баст.
– Ну вот, теперь с его непроизвольной сосудистой реакцией все в порядке, – прыснула Кортни и взяла в руки мыло. – Ой!
– Едкое, да? – вздохнула Джун. Она уже успела намылить все тело и теперь снова встала под душ, чтобы смыть грязь. – Оно делается из щелока, так что будь аккуратнее, особенно с женскими органами.
– А что ты делала, когда… Когда у тебя были… ну, ты знаешь, проклятые дни? – спросила Кортни.
– Сидела дома и, как могла, мылась и мылась в бочке, – ответила Джун.
Герцер намылился и тоже встал под душ. Ему хотелось, чтобы женщины поскорее сменили тему разговора.
– В лесу тоже было нелегко, но по крайней мере мы могли уединиться, чтобы привести себя в порядок и помыться, – сказала в ответ Кортни.
В дальнем конце душевой был дверной проход, закрытый кожаным пологом. Герцер прошел туда и остановился в изумлении.
Посреди помещения был проход-подиум, сделанный из бревен, по обе стороны которого стояло по три цистерны, каждая метра два в диаметре и метра полтора глубиной. Все были заполнены горячей водой.
– Внизу есть специальное приспособление – по трубам идет горячий воздух, – пояснила Джун и залезла в одну из кадок. – Вода хорошо прогревается.
– О, как замечательно. – Кортни с наслаждением погрузилась в соседнюю. – Боже мой.
Герцер разделял ее восторг. От горячей воды все его тело расслабилось, даже те мышцы, о существовании которых они не подозревал. Но в то же время он сильно захотел в туалет.
– Ум-м-м… – промычала Кортни.
– На том конце, дорогая, слева женский, справа мужской. – И Джун откинулась на спинку сиденья.
Молодежь почти одновременно вылезла из своих кадок, так что Майк даже хмыкнул.
Уборная оказалась довольно чистой, с четырьмя стульчаками. Герцер быстро справил нужду и вернулся назад в парильню. По пути он обратил внимание на то, что воздух был достаточно свежим, а приглядевшись, заметил отверстия внизу и наверху стен.
– Кто это придумал? Ник?
– Нет, – ответила Джун. – Его нельзя назвать и хозяином заведения, хотя иногда он и изображает из себя такового. Придумал все Эдмунд, а строительством занимались городские власти, они же следят за поддержанием порядка.
– Все замечательно. – Кортни с удовольствием снова опустилась в. воду. – Кто, ты говоришь, все придумал?
– Я. – В баню, откинув полог, прошел Эдмунд. – Привет, Джун. Не возражаешь, если я к вам присоединюсь?
– Нет, конечно, Эдмунд, здесь есть еще свободные места.
Трое новичков, разинув рты, смотрели, как мэр городка запросто погрузился в воду; этот полулегендарный предводитель, оказывается, мог накоротке общаться с простыми людьми.
Герцер старался не выказывать интереса, но он уже столько всего слышал об Эдмунде Тальботе, что начинал его немного идеализировать. Тело кузнеца было необыкновенно волосатым; большинство людей всячески старались изжить волосы на теле. Эдмунд был также очень мускулист, но не как культурист, а как человек, который каждый день напрягает почти все мышцы тяжелым физическим трудом. Лицо его украшали ладная борода и усы, что тоже было редкостью. Герцер и сам прошел процедуру ингибирования волос на лице и на теле и оставил лишь пушок над верхней губой, хотя в основном люди избавлялись и от этого проявления мужественности.
– Странно, что ты здесь, – заметила Джун.
– Считаешь, что мне и баня уже не нужна? – усмехнулся Эдмунд.
– Нет, просто думала, что ты слишком занят, – ответила Джун.
– У меня оказалась пара часов между совещаниями, и, как ни странно, ничего экстренного нигде не произошло, вот я и решил заскочить в баню. Но долго тут рассиживаться не могу.
– Сэр, можно задать вам вопрос? – спросил Герцер.
– Давай, хотя не ручаюсь, что смогу ответить. – Эдмунд погрузился еще глубже в воду и закрыл глаза. – Мы с тобой, кажется, не знакомы.
– Меня зовут Герцер Геррик, а это Майк Белке и Кортни Дедуайлер, сэр.
– Геррик? – Тальбот снова приоткрыл глаза и внимательно посмотрел на юношу.
Герцеру показалось, что Эдмунд прочитал все его мысли.
– Я немного слышал о тебе. Извини, мы ведь уже встречались, да? Спасибо, что помог Данае и Рейчел по пути сюда.
– Я… да, сэр, – ответил Герцер.
– Хм-м-м… – промычал Эдмунд, и Герцер понял, что тот заметил его смущение. – Ну и что за вопрос?
– Это римские бани. Я смотрел на вас и вспомнил, что римские сенаторы ходили в общественные бани, чтобы никто не думал, будто они считают себя выше простых людей.