такой силой ты ударился об эту несчастную ветку. Трудно было представить, что ты после этого выживешь. Ты исчез из виду, а потом вдруг опять появился верхом на своем коне. Вот поэтому-то все и зааплодировали.
– Ага.
– Сделай одолжение, а? У меня и так куча дел. Перестань строить из себя героя.
– Хорошо, – удивленно ответил он.
– Поищу кого-нибудь, кто посидел бы с тобой. – Она встала и поправила юбку. – Кажется, я даже знаю кого.
Герцер прикрыл глаза и снова откинулся на подушки, но вдруг сообразил, что засыпает, и снова выпрямился. Он не знал, правду ли сказала Рейчел, что, раз заснув, он может не проснуться, но выяснять этот вопрос опытным путем не хотел. И сколько же времени ему будет запрещено спать?
Он открыл глаза и оглядел комнату. Рядом стояло еще несколько коек, но поговорить было не с кем, остальные кровати были пустыми.
Делать было нечего, и он принялся подсчитывать ушибы. Шея болела очень сильно, странно, что она вообще не сломана. Да, это здорово. Нельзя же ходить на четвереньках. И так неизвестно, когда он поправится.
Мысли были невеселые, но вот он поднял взгляд и увидел, как в здание лазарета вошли Рейчел и Шилан. Он улыбнулся и тут только заметил, что одна рука Шилан на перевязи.
– С тобой все в порядке? – спросил он и поморщился от резкой боли в голове.
– Да, просто вывих локтевого сустава. – Она улыбнулась и села на стул, который освободила Рейчел.
Рейчел протянула Шилан керамический кувшин и, помахав рукой, исчезла.
– Ты должна следить, чтобы я не заснул? – спросил Герцер.
– Да, но чтобы ты при этом не шевелился, – ответила она. – Ужас просто.
– Но ты скрасишь мое существование. – Голова опять чуть не лопнула от боли.
– Рейчел сказала, что ты, может, не захочешь разговаривать. – Шилан вытащила книгу. – Так что просто отдыхай, а я буду читать.
– Вслух? – Он состроил гримасу. Будто он ребенок.
– Вряд ли тебе это понравится, – усмехнулась Шилан. – Это книга по ткачеству. Я тут на днях видела, как одна женщина-реконструкторша ткала, и мне стало интересно. Вряд ли я создана для того, чтобы быть лесорубом.
– Мне кажется, что и ткачихой ты быть не создана.
Герцер откинулся назад и прикрыл глаза.
– Ну, должна же я чем-то заниматься, – ответила она, и голос ее звучал взволнованно.
– Механические ткацкие станки делать довольно просто, – заметил Герцер. – А работать они могут, используя силу воды. Ты же найдешь себе какое-нибудь другое занятие. Например, станешь врачом.
– Нет, спасибо. Я насмотрелась на то, как устает доктор Даная. Без наннитов она просто выматывается.
– А в чем дело? – спросил Герцер.
– Вчера погиб пациент; один из молодых учеников на мельнице не внял магистратам по безопасности.
– Черт подери.
– И я не хочу иметь с этим дело: знать, что мог спасти жизни, если бы хватало энергии, а так человек гибнет прямо у тебя на глазах.
– Но кто-то должен и этим заниматься.
Герцер повернулся и заметил, что все еще не снял наручи. Он открыл глаза, попробовал развязать шнуровку и снова скорчился от боли.
– Давай помогу. – Шилан отложила книгу в сторону. Он откинулся назад, но когда она коснулась его своими прохладными руками, он едва смог подавить странную волну желания. Он никогда раньше этого к ней не чувствовал и сейчас вообще был не в форме. Только голова еще больше разболелась. Он принялся думать, чем унять головную боль, но никаких умных мыслей в голову не приходило. Вместо этого он провел рукой по ее плечу и прищурился, чтобы посмотреть, как она отреагирует.
Шилан замерла на месте, лицо у нее окаменело. Он быстро убрал руку и сказал:
– Извини.
– И ты меня тоже, – грустно сказала она. – Потом, Герцер… может, совсем скоро.
– Не со мной, – ответил он. – Я говорил правду. Ты мне нравишься, но я не хочу… по-моему, мы не созданы друг для друга.
– Ты любишь Рейчел. – Шилан внимательно смотрела на него.
– Она просто друг. – Он снова прикрыл глаза и удивился, почувствовав, как по щеке стекает слеза.
– Эх ты, бедный, глупый герой. – Шилан погладила его по лицу.
– Герой это тот, кто делает то, что ему делать не обязательно, – напряженно произнес Герцер. – Герой это тот, кто оказывается в нужном месте в нужный час. Я не герой. Пожалуйста, больше не называй меня
