чтобы нанести конкретный урон врагу.
– Бог ты мой, – рассмеялся Эдмунд. – Надо было просто спросить меня; я помню эти цифры наизусть. А ответ и того проще: если милиции придется по-настоящему сражаться с вами, они почти сразу потерпят полное поражение. Хотя, ты прав, людей на всю ширину линии наступления не хватит. Сынок, тебе надо отдохнуть. Положи перо, убери меч и пошли в таверну, выпьем чего-нибудь. Первая кружка за мной.
– Сэр. – Герцеру было неловко. – Я не знаю. У меня сейчас нет при себе денег.
– Пошли. – Тальбот схватил его за руку и поднял на ноги. – Пошли. Нельзя так много работать. И вообще, почему у тебя нет денег? Все кругом только и говорят о том, что солдатам платят слишком большое жалованье.
– Я деньги зря не трачу, – ответил Герцер, задул фонарь и вышел вместе с мэром на улицу. – Я… наоборот, коплю и вкладываю кое во что. Роберт Узаве начинает работы по мелиорации, он ищет инвесторов. Каменщики хорошо платят за песок и камни, извлеченные со дна реки, так что если сейчас вложить средства в землечерпалки и баржи, можно уже месяцев через пять получить неплохую прибыль. Еще я дал Джону Миллеру в долг на расширение лесопилки. Так что не то чтобы у меня денег не было вообще, просто они все в деле.
– Я еще слышал о вашей с Майком сделке, – усмехнулся Эдмунд. – Разве ты никогда не слышал поговорку: «Живи сегодняшним днем, завтра мы все умрем»? Хватай, что можешь, пока можешь, сынок. Кто гарантирует тебе, что завтра ты получишь эту прибыль? Конечно, вкладывать деньги разумно. Но нужно оставлять что-то и на повседневные нужды.
В городе было много людей, все наслаждались теплым летним вечером. Эдмунд и Герцер пробирались сквозь толпу в таверну Тармака. В таверне было не протолкнуться, но Герцер заметил, что за столиком, занятым первым декурием Кровавых Лордов, есть свободные места. В другом углу таверны сидел Кейн с несколькими кавалеристами и милиционерами из реконструкторов, они распевали какую-то песню о ячмене. На сцене была рыжая бродячая певица, она стала всеобщей любимицей и сейчас пела под аккомпанемент своих музыкантов.
Герцер сел рядом с Петерсоном, а Эдмунд – напротив, он сделал знак Эстрель, чтобы та принесла им пива.
– Что ты тут делаешь? – крикнула Герцеру Динн. – Я-то думала, ты продолжаешь жечь ламповое масло в канцелярии!
– Я сказал ему, что масло надо экономить! – крикнул в ответ Эдмунд, взял из рук Эстрель полную кружку пива и протянул ее Герцеру. – И еще сказал, что ему полезно выходить в город проветриться.
– Точно! – согласился подвыпивший Круз. – Пей, ешь, веселись, завтра все помрем!
– Но ты-то пьешь взаймы, – напомнил ему Петерсон. – Ведь ты проиграл мне в кости недельное жалованье!
– Значит, я еще неделю проживу! – расхохотался Круз и хлопнул декуриона по плечу.
– Как вам понравились учения? – спросил Эдмунд.
– Жуть!
– Даже с собаками лучше обращаются!
– А по мне – так интересно, – сказал Герцер. – Особенно последний убийственный марш-бросок.
– Благодарю, – заметил Эдмунд. – Это была моя идея.
– И это вы остановили нас на той поляне в самом конце? – спросил Герцер. – Там, где еще кто-то похоронен.
– Попробуй сам докопаться, – серьезно ответил Эдмунд. – Там и правда похоронен один великий человек. Великий. Один из самых замечательных генералов в истории человечества. Но, кроме нескольких стариков вроде меня, его уже никто не помнит.
– Это вы оставляете там лимоны? – спросил Герцер.
– Нет, – усмехнулся Тальбот. – Кто-то начал делать это давным-давно, я рад, что традиция жива до сих пор.
– Лимоны неплохие, – пожал плечами Герцер. – Слаще обычных.
– Неужели ты его съел? – Эдмунд искоса посмотрел на Герцера.
– Ну да, – ответил тот. – А что?
– Хм, – пробормотал Эдмунд. – И… тебе с тех пор не снятся странные сны?
– Нет.
– Вот ты уже сидишь с прямой спиной – это как, ты всегда так сидел?
– Да, у меня всегда была хорошая осанка, – ответил Герцер. – Черт побери, что вы такое говорите, сэр Эдмунд?
– Ну, – снова усмехнулся Тальбот. – Может, все и обойдется. Но если, задумавшись, ты начнешь обхватывать себя левой рукой за голову и за правое ухо, тогда придется прибегнуть к заклинаниям.
– Что?!
Музыканты закончили последнюю песню, Круз поднял затуманенный взгляд от кружки и принялся ритмично скандировать:
– Кэм-брэд, Кэм-брэд, Кэм-брэд!
Сидевшие рядом подхватили его крики, потом к ним присоединились и кавалеристы. Рыжеволосая певичка тряхнула головой.
– Стыд вам, солдаты! – рассмеялась она. – Вы все время требуете «Кэмбред»! – И она махнула своим
