Когда дьявол пляшет

добавить, вполне эффективно, так, чтобы сортировать информацию, собранную несколькими различными способами. И они отфильтровывают все, кроме послинов и людей, которые «включены в сеть», и говорят системе, что они в ней, и хотят, чтобы за ними следили. Так что мне нужно было бы сказать всем ящичкам сменить свои фильтры для обнаружения людей. И это в предположении, что люди не маскируют себя никаким из нескольких способов. Я мог бы это сделать — в конце концов я умен. Но люди могут это заметить, и даже наверняка заметят. У них тоже есть умные техники.

— И тогда они узнают, что мы… Как ты это называешь? — спросил он.

— Тогда они узнают, что их «хакнули», — сказал Голосвин. — Что мы «захватили» их систему.

— Этого нам не нужно, — задумался Туло’стеналоор — Пока.

— Чем ты хочешь заниматься тем временем? — спросил Голосвин. — Или мне можно вернуться к возне с приборами?

— Лишь один вопрос, — сказал военачальник. — Ты можешь настроить систему «отфильтровывать» По’ослена’ар?

* * *

Уэнди качала головой, наблюдая, как Элгарс заканчивает тренировку. Снайпер всегда завершала упражнением, которое казалось ей причудливым. Она подвешивала на веревке груз, в данном случае двадцать пять килограммов стандартных «блинов» штанги. Веревка, в свою очередь, была привязана к валу, обрезанной ручке швабры на самом деле. Затем Элгарс «наматывала» груз вверх, вращая палку кистями рук. Вверх и медленно вниз, пятьдесят раз. Уэнди посчитала бы за счастье, если бы смогла проделать такое раз пять.

— Я перестала его проделывать, — созналась Уэнди. Они в целом тренировались один раз в день по часу, чередуя силовые упражнения с упражнениями для укрепления сердечно-сосудистой системы. Впрочем, в последнее время они больше сосредоточились на работе с тяжестями; Уэнди хотела попытаться получить постоянное место в службе спасения, а Элгарс поддерживала форму. Сегодня Уэнди ограничилась общим разогревом; после занятий она собиралась пройти тесты и не хотела даже думать о том, чтобы проходить такую мясорубку полностью вымотанной.

— Тебе следует начать с малого веса и повторять много раз, — сказала капитан. — Это хорошо для запястий.

— Я вижу, — признала Уэнди, глядя на капитана. У нее предплечья становились как у Попая [33] женского пола.

— Помимо прочего, облегчает карабканье по приставным лестницам, как помогает и в большинстве остальных случаев твоей ОФП [34].

— Да, что ж, пора туда идти, — нервно произнесла Уэнди.

— Как-нибудь на днях я постараюсь разобраться, для чего здесь нужна пожарная служба, — сказала Элгарс, вытирая лицо полотенцем и вешая его на шею. — Каждый возникший пожар тушится еще до прибытия пожарной команды, для этого есть разбрызгиватели и «Халон». Я думаю, они просто перетренированная команда уборщиков.

— Ну, по крайней мере ты чувствуешь, что что-то делаешь, — резко сказала Уэнди.

— А разве ухаживать за визжащими детьми это не значит что-то делать? — с легкой улыбкой спросила Энни.

— А тебе хочется заниматься этим всю жизнь? — спросила Уэнди.

— Нет, — ответила капитан, направляясь к выходу из спортзала. — Но опять же ты- то не испытываешь желания прирезать этих мелких поганцев.

— Ты хорошо ладишь с Билли, — в свою очередь скупо улыбнулась Уэнди.

— Это потому, что он вообще не говорит.

— Вот именно, — огрызнулась Уэнди. — Ты не была во Фредериксберге и не можешь знать, каково это было.

— Нет, не была, — сказала Элгарс. — Большое тебе спасибо, что указала на это. Я не была во Фредериксберге и в любом случае ничего бы не помнила.

Уэнди остановилась и некоторое время смотрела на офицера.

— Когда мы начали ссориться?

Элгарс также остановилась и склонила голову набок.

— Думаю, когда я выразила недовольство пожарной службой.

— О’кей, — сказал Уэнди. — Это значит делать что-то полезное. Да, я устала от центра по уходу. Я устала от него, когда еще большая часть этого проклятого места представляла собой открытую каверну, и здесь обитали всего пара сотен потрясенных вирджинцев. Сейчас меня от него тошнит. Я наблюдала, как эти ребятишки росли без солнечного света и другого места для игр, кроме нескольких комнат, и я просто не могу больше этого выносить.

Я устала вытирать носы. Я устала от того, что не вношу вой вклад. Я устала от того, что ко мне относятся, как к племенной кобыле, особенно когда единственного парня, с кем мне хочется быть, ЗДЕСЬ ПРОСТО НЕТ!

— О’кей, — сказала Энни, поднимая руку. — Я поняла.

— Что касается Билли, — продолжала Уэнди, шагая по коридору. — Шари ушла последней с Центральной Площади. Билли… смотрел назад.

— Я не понимаю, что это значит, — вздохнула Элгарс. — Что она такое и где она, эта Центральная Площадь?

— Это был большой торговый центр около Фредериксберга, — терпеливо пояснила Уэнди. — Послины приземлились прямо на нее. Шари просто… ушла прочь. Неся Сюзи и ведя Келли и Билли за руку. Билли… смотрел назад. Он так и не оправился с тех пор.

— О’кей, — терпеливо сказала Элгарс. — Я все еще не улавливаю. Смотрел назад? На торговый центр? Что бы это ни было.

— Послины там… ели людей.

— А-а. — Элгарс поразмыслила секунду. — Это должно быть скверно.

— И они, по-видимому… приближались к Шари. Она говорит, что точно не знает, потому что не оглядывалась. Но Билли оглядывался.

— О’кей, — сказала капитан, нахмурившись. — Я полагаю, это было плохо.

— До тебя все еще не дошло, так ведь? — спросила Уэнди. Она замечала, что иногда снайпер была почти нечеловечески непробиваема в таких вопросах.

— Нет, — ответила Элгарс.

— Это похоже на ночной кошмар, — с содроганием произнесла Уэнди. — Где что-то гонится за тобой, а ты не можешь убежать, не важно, как быстро, или куда ты бежишь. Доктора думают, что он… типа зациклился на этом. Типа не может думать ни о чем другом; только снова и снова проигрывает этот кошмар.

— Я все еще не улавливаю, — высказалась Элгарс. — У меня нет этих кошмаров.

— Нет? — спросила Уэнди. — Никогда?

— Было однажды, — призналась Элгарс. — Но я повернулась и убила тварь, что меня преследовала.

Она содрогнулась.

— Это снова был один из этих осьминогов.

— Осьминогов? — Уэнди остановилась и посмотрела на капитана. — Каких осьминогов?

— Тебе не снятся гигантские пурпурные осьминоги? — удивленно спросила Элгарс. — Мне снятся. Обычно я наблюдаю со стороны, и они вытаскивают мой мозг. Он словно весь состоит из извивающихся червей, и они кладут его на стол и лупят червей молотками, чтобы они перестали извиваться. И каждый удар по такому червю я чувствую у себя в голове. Тебе такое никогда не снится?

Изумление Уэнди переросло в шок, она широко раскрыла глаза, повернулась и пошла к цели, тряся головой.

— Ох-хо. И хоть ты мне и подруга, должна признаться, что это подпадает под категорию ЧМИ.

— ЧМИ? — переспросила Элгарс.

— «Чересчур Много Информации».

— Что до этого, я бы не побежала.