деньги, которые ей платит Фонд образовательных программ, получат те, кто действительно в них нуждается. Кафари уже имеет право работать в качестве техника с психотронными системами, но мы с ней все обсудили, и она решила получить диплом инженера. Ее преподаватели на Вишну разрешили ей закончить учебу заочно.
— Практическая часть ее учебы заключается в работе с какой-либо действующей психотронной системой седьмого класса сложности или выше, а «Блудный Сын» сам вызвался стать «подопытным кроликом» Кафари. Он ее очень уважает, — улыбнувшись, добавил Саймон.
— Вот это да!
Молодые люди за столом уставились на молодую жену Саймона вытаращенными глазами, полными здоровой зависти. От них не отставало и большинство взрослых мужчин, а в глазах Зака Камары сияла гордость. Заслужить уважение сухопутного линкора двадцатой модели не так-то просто! Отец Кафари получил еще одно доказательство того, какая у него замечательная дочь.
Молодежь тут же принялась расспрашивать Саймона о линкоре, которым он командовал, о сухопутных линкорах вообще, о том, на что похожи внутри военно-космические крейсера, и о том, что нужно, чтобы поступить в Военную Школу при штабе Кибернетической бригады. Молодых людей кто-то явно предупредил о том, чтобы они ни в коем случае не упоминали Этену, и Саймон был очень им благодарен за то, что они не мучили его воспоминаниями о трагических событиях на этой планете. Он понял, что его новые родные не собираются лезть к нему в душу. Ему сразу полегчало, и он стал оживленно рассказывать разные эпизоды из своей богатой приключениями жизни.
Потом мужчины заговорили о продолжавшихся восстановительных работах. Разговор перешел на сараи и амбары, импровизированную сельхозтехнику, которой приходилось пользоваться до прибытия новых машин, на уцелевший скот и на то, как его лучше скрещивать, чтобы улучшить породу.
Саймон воздавал должное десерту, прислушиваясь к звучавшим вокруг него разговорам, чтобы лучше понять заботы окружавших его людей и проблемы, которые им предстояло решить, чтобы их хозяйства снова приносили им прибыль. Смех из-за женского стола и визг наевшихся детишек, предававшихся бурным играм на поляне, делали вечер особенно приятным, а Саймон не забывал и о близящейся брачной ночи. По правде говоря, ему очень хотелось сейчас куда-нибудь улететь с Кафари и побыть с ней наедине.
Когда они наконец оказались в аэромобиле, было уже поздно. Саймон усмехнулся, увидев, что летательный аппарат разрисовали нестойкой краской, а к фюзеляжу привязали длинные ленты в тех местах, где они не мешали пилоту. Устраиваясь на сиденье, Кафари тоже смеялась. Саймон подготовил аэромобиль к полету и поднялся в воздух. Оставшиеся внизу задрали головы вверх и махали руками до тех пор, пока не превратились в маленькие точки, с трудом различимые на фоне огней вокруг фермы.
Аэромобиль поднялся выше стен каньона. Над Джефферсоном сияли оба его спутника. Маленькая луна под названием Квинси висела в форме тоненького месяца над горизонтом. Более крупная луна Абигайль была полной и заливала вершины гор перламутровым светом.
— Какая красота! — прошептала Кафари.
— Фантастика! — согласился Саймон, пожиравший глазами отнюдь не пейзаж.
— Потерпи! — с целомудренным видом сказала Кафари. — А куда мы вообще летим?
Саймон неопределенно пожал плечами. Кафари так до сих пор и не удалось выпытать у него, где он решил провести медовый месяц, а он постарался все разузнать о красивейших местах Джефферсона. В основном жители этой планеты отдыхали в лесных домиках, построенных в самых живописных уголках. В южном полушарии Джефферсона был курортный город, предлагавший развлечения своим гостям круглые сутки, но Саймон с трудом мог представить себе Кафари на дискотеке или в казино. Кроме того, сейчас, когда из бездны в любой момент снова могли возникнуть яваки или мельконы, Саймону хотелось быть поближе к «Блудному Сыну».
Поэтому он помчался полным ходом на север. На лице Кафари заиграли блики лунного света. Девушка положила руку ему на колено. У него захватило дух от этого прикосновения, сулившего ему неописуемые наслаждения и тихую радость совместной жизни с любимой женщиной. Он улыбнулся и сжал руку жены. Так, рука в руке, они неслись на север.
— Наверное, уже близко? — прикрыв глаза, прошептала Кафари.
— Да.
— У северных склонов Дамизийских гор прекрасно ловится рыба.
— Я уже поймал самую вкусную рыбку.
— А все-таки, куда мы летим?
— Не скажу.
— Мерзавец!
— Что еще услышишь от женщины!
— А вот за это ответишь!
— Хочешь меня наказать — не тяни!
— Давай рули! — воскликнула Кафари, шлепнув Саймона по колену.
— Слушаю и повинуюсь! — вздохнул он. Кафари протянула руку и стала перебирать мелодии, записанные в памяти бортового компьютера.
— Вот эта музыка мне нравится! — воскликнула она, наконец сделав свой выбор.
— О боже! — простонал Саймон, когда при первых же звуках у него забурлила кровь в жилах. Он любил древнюю классическую музыку с Прародины-Земли и испытывал особую склонность к Равелю, но раньше ему и в голову не приходило, сколько страсти кипит в звуках «Болеро».
— Сжалься надо мной, — пробормотал он.
— За что же это? — ухмыльнулась Кафари, и Саймону ужасно захотелось посадить аэромобиль на первую попавшуюся ровную площадку и продемонстрировать Кафари, на что способна подвигнуть его эта музыка. Потом он вспомнил, что ему когда-то советовал отец, говоривший: «Не торопись, сынок, и вы оба не пожалеете о том, что ждали!» Саймону уже не раз приходилось убеждаться в том, что это — добрый совет.
«Тебе понравилась бы Кафари, папа! — пробормотал Саймон, глядя на далекие звезды. — И тебе, мама! Вы гордились бы ею!»
Он давно не обращался так к покойным родителям, но сейчас, паря вместе с Кафари под звездным небом, он вновь разговаривал с ними.
Через полчаса Саймон положил аэромобиль на новый курс. В этом месте Дамизийские горы уходили прямо на запад. Бортовой компьютер аэромобиля уловил маяк посадочной площадки и подал сигнал о своем приближении. Кафари подалась вперед. Ее глаза блестели ярче звезд у них над головами.
— Здорово! — еле слышно прошептала она. В ее голосе сквозили удивление и восторг.
— Значит, ты уже здесь бывала? — разочарованно спросил Саймон.
— Конечно нет! Это же очень дорого. Здесь отдыхают только богатые туристы и промышленные магнаты с Мали. Среди джефферсонцев только сенаторы и директора самых больших фирм могут позволить себе купить здесь дома…
— Выходит, для тебя это самое подходящее место, — улыбнувшись, сказал Саймон.
Кафари сделала удивленные глаза, а потом рассмеялась:
— Так ты меня совсем избалуешь!
— А почему бы и нет! — Саймон крепко сжал руку Кафари и повел аэромобиль на посадку. Он приземлился, проехал по взлетно-посадочной полосе к стоянке и занял место, выделенное им диспетчером. Через мгновение они с Кафари выскочили на бетон и стали вытаскивать багаж, за которым уже ехал робот- носильщик. Тут же прибыл и автомобиль с водителем.
— Добрый вечер! — Молодой человек выскочил из машины, отдал команду автоматическому носильщику и распахнул дверцу автомобиля перед вновь прибывшими гостями. — Добро пожаловать в Приморский Рай! Для нас большая честь принимать у себя таких знаменитых людей.
Пристально взглянув в глаза молодому человеку, Саймон понял, что его слова продиктованы не просто профессиональной любезностью. Во взгляде водителя сквозило чувство искренней благодарности к офицеру, которому его родная планета была обязана многим. Выутюженная белая униформа молодого человека с золотыми нашивками и алыми лампасами серебрилась в свете двух лун Джефферсона, но его глаза сверкали еще ярче.
