ренессанс, а православная община выстроит комплекс сооружений Львовского православного братства — Успенскую церковь, часовню Трех святителей, колокольню Корнякта.
В XVII веке в стиле барокко возведены костелы бернардинцев (1630), доминиканцев (1749–1764), а вокруг площади Рынок — много сооружений чисто гражданского назначения: королевский арсенал в стиле классицизма — ратуша на площади Рынок. В кварталах вокруг площади Рынок в XVI–XVIII веках сооружено много частных каменных домов, и некоторые из них представляют несомненную художественную ценность (например, дом Корнякта).
Помимо всего прочего, многообразие постоянно возводившихся и достраивавшихся монументальных сооружений создавало ощущение продолжающейся истории. Во Львове героическая эпоха не окончилась со взятием Киева монголами; причем в устройство и украшение своего города внесли свою лепту и православные, и армяне.
Планировка и Львова, и городов Великого княжества Литовского складывалась в русле европейской традиции. В Европе вообще не было представления о том, что все центры городской жизни должны быть как-то объединены в пространстве. В тесноте средневекового города и собор, и ратуша лепились тут же, на торговой площади. Но стоило городам окрепнуть, разрастись, вылезти из-за крепостных стен, и выяснилось, что центр деловой и торговой жизни может находиться совсем не там, где находится религиозный центр. А король или герцог так вообще вполне может жить не в столице, а в своем замке или в особом своем городке типа того же Версаля.
И самое главное, очень трудно сказать, какой из «центров» города главный. Религиозный? Королевский? Купеческий? Местного самоуправления? Города Европы росли стихийно, хаотично, не подчинясь идее свести все воедино, к какому-то одному центру, выразить одну, заведомо всеми разделяемую идею. Сама планировка города отражала гражданский дух компромисса, гражданского согласия, внутреннего диалога. Церковь должна была по-хорошему договориться с городским магистратом. Королю было разумнее всего вступить в диалог с церковью. Самым богатым купцам мог дорого обойтись конфликт с королем. Все нуждались во всех, все договаривались друг с другом. И если горожане Средних веков — предки нынешнего среднего класса, а гражданская община города — предок нынешнего общественного устройства, то диалог нескольких центров и источников власти лежит в основе современной цивилизованной государственности. Планировка городов лишь отражала эти общественные настроения.
Я был бы рад сообщить читателю, что практически одновременная перестройка собора и сооружение комплекса Православного братства во Львове свидетельствуют о мирном сосуществовании католиков и православных. К сожалению, все это было совершенно не так.
Глава 16
ПРОКЛЯТАЯ ПРОБЛЕМА ПОЛЬШИ И РУСИ
Идут славянофилы и нигилисты,
У тех и у других ногти нечисты.
Ибо, если они не сходятся в теории вероятности,
То сходятся в неопрятности.
И поэтому нет ничего слюнявее и плюгавее
Русского безбожия и православия.
Почему же все-таки XV век стал последним веком роста Великого княжества Литовского? Почему во время Витовта, в начале — середине XV столетия, достигнут предел территориального расширения княжества? Еще что-то, конечно, происходит — идут какие-то войны, принимаются решения, заседают сеймы и сеймики. Впереди — весь XVI век, несколько войн с Московией (1500–1503; 1507–1508; 1512–1522; 1534–1537). Еще будут создаваться Литовские статуты, впереди Волочная помера и превращение любого шляхтича едва ли не в суверена. Строятся костелы, монастыри, гробницы, частные дома. Создаются великолепные произведения искусства. Иван Федоров, Петр Мстиславец и Франциск Скорина печатают книги на русском и славянском языках.
Но уже произошел надлом. В конце XV века отъезжают в Москву князья областей с Верхней Оки — Новосильские, Одоевские, Воротынские, Белевские, Вяземские. Вместе с ними «отъезжают» и их земли, — ведь они вассалы, а не рабы Великих князей.
В 1500 году от Литвы отторгаются владения князей новгород-северских и черниговских.
В начале XVI века Литва отдает Москве десятки городов, в том числе Брянск и Смоленск.
К середине XVI века Великое княжество Московское начинает новую агрессию, вторгаясь в пределы Ливонии. И в 1569 году Великое княжество Литовское принимает Унию с Польшей, сливается с ней в одно государство.
Объединительный сейм, в работе которого приняли участие феодалы и Литвы, и Польши, начал работу в январе 1569 года, в пограничном городе Люблине.
Литовская сторона, правда, в марте прерывает переговоры… по их мнению, поляки пытаются не соединить государства, а включить Литву в Польшу, Литва же настаивает на полном паритете объединяющихся государств.
И тогда поляки делают ход неоднозначный, но, несомненно, очень умный: польский король обратился к местным сеймикам, обещал при присоединении к Польше равные гражданские права, участия в совместном сейме и помощь Польши в обороне восточных границ Литвы (то есть против татар и московитов).
Шляхетская республика манит сильнее, чем возможность участия в делах господаря! Сбывается мечта русской шляхты о равных с католиками правах. Шляхта подляшья, Волыни, в Брацлавском и Киевском воеводствах хочет тех же привилегий, что и в Польше, сеймики этих областей заявляют, что уходят под польскую корону. Остановить их нет ни закона, ни сил, ни серьезных оснований, и в результате Великое княжество уменьшается более чем вдвое. От государства Витовта отрывается южная, самая теплая, плодородная и населенная часть.
Об этих событиях и думает герой Л. Никулина: «И виновники тому сами же русские дворяне, отдавшие в шестнадцатом веке Киевскую Русь и крестьянство во власть польской короне и фанатикам ксендзам». Все почти так, только сама-то русская шляхта получила полные руки прав и привилегий. Как в Польше. С этих пор не одни поляки-католики, но и православные русские люди имели право «либерум вето» и выбирали своих королей. Это-то чем так уж плохо?
Уния все-таки подписана 28 июня; 1 июля ее утвердили раздельно депутаты польского и литовского сеймов.
Согласно Люблинской унии 1569 года возникало новое государство, в которое входили и Польша, и Литва — Речь Посполитая (Rzeczpospolita), что в переводе означает «республика». «Польское королевство и Великое княжество Литовское есть один единый и неделимый организм, а также не разная, но единая Речь Посполитая», — говорится в акте Унии.
Республика имела общего короля, избираемого совместно шляхтой Польши и Литвы. Единообразное государственное устройство предполагало введение одних и тех же административных единиц: воеводств и поветов. Создавалась одна денежная единица — злотый; отменялись взаимные пошлины. Согласно Унии Ливония рассматривалась как общее владение Литвы и Польши. На международной арене Речь Посполитая выступала как одно государство.
При этом Речь Посполитая состояла из двух частей: Короны и Княжества. У Короны столицей был Краков. Он был столицей и для православных русских людей, людей, живущих в Киеве или во Львове. Столицей Княжества был Вильно. А новой и общей столицей всей Речи Посполитой становилась Варшава.
Согласно Унии в Литве сохраняется свое особое законодательство и суды; отдельные высшие
