Последний триумф Вермахта. Харьковский «котел»

приземлился. По другой версии, Павичич был казнен немцами за трусость. Основанием для такой версии послужила задокументированная просьба Павичича к командованию 100-й дивизии о своей замене.

^{«Сталинградский» командир 369-гo полка оберст Виктор Павичич.}

«Поскольку у него больше не осталось солдат, кроме нескольких раненых, он чувствовал свою бесполезность. Он предложил, чтобы полковник Месич (командир артиллерии полка) заменил его, а он (Павичич) вылетит из Сталинграда обратно в Штокерау, где к тому времени было сформировано немецко- хорватское соединение для борьбы с партизанами на Балканах», — пишет об этом Ален Милич[467].

И похоже, что в версию трусости командира, забывшего о своем воинском долге, как только смерть или плен стали неизбежны, мы готовы поверить больше, чем в полет в неизвестность. Возможно, что немецкое командование плохо отреагировало на просьбу Павичича, и он был расстрелян. Впрочем, гибель Павичича в сбитом самолете была бы не менее позорна — ведь своих солдат он все-таки бросил…

Через несколько дней после исчезновения Павичича, 2 февраля 1943 года, последние 70 человек из состава 369-го полка во главе с артиллерийским подполковником Марко Месичем[468] (он возглавлял полк с 20.01 по 2.02.1943) сдались в советский плен.

Оказавшиеся там же, их немецкие братья по оружию сообщили нам следующее: «Хорваты, которые принадлежали австрийской дивизии, стали собираться вместе. В отношении языка они действительно могли хорошо договориться с русскими и пытались использовать это для того, чтобы выбить себе преимущества. К похожим мыслям приходили и австрийцы… Некоторые из них, заменив немецких орлов со свастикой на австрийские красно-бело-красные кокарды, сотрудничали с теперь германофобско улаживающими свои дела хорватами, которые, впрочем, боролись на нашей стороне до конца, как хорошие солдаты. Так непредсказуемы были народы Балкан»[469].

Непредсказуемость народов Балкан выражалась еще и в том, что, как сообщил нам Карл К. Савич, «некоторые из хорватских военнопленных позже перешли на другую сторону и боролись как часть Красной Армии, как „1-я Королевская югославская Бригада в Советском Союзе“…»

Что касается 100-й легкой пехотной (егерской) дивизии, то она погибла в Сталинграде вместе с хорватским полком. Вторично 100-я дивизия была сформирована в Хорватии в 1943 году. Однако героического будущего у нее уже не было: Балканы, Тернополь, известный котел под Бродами, опять Балканы, Силезия и сдача в русский плен…

Противник 369-го хорватского усиленного полка, 100-й легкой пехотной дивизии, 14-й танковой дивизии и 60-й пехотной моторизованной дивизии в первые дни немецкого наступления. В 1945 году, уже после войны, Г.К. Жуков прибыл поохотиться на остров Рюген, на котором в ту пору находилась 90-я стрелковая дивизия:

«Мы выпили за всех. Не выпили за командиров дивизий. Это была главная опора наша с начала и до конца войны. Командиры дивизий играли решающую роль и в обороне, и в наступлении, и при формировании, и в обучении. Это наши кадры, самые нужные. Один из них здесь», — сказал Жуков охотникам и предложил тост за командира 90-й Ропшинской Краснознаменной, орденов Суворова и Кутузова 2-й степени стрелковой дивизии.

В 1953 году Маленков, листая дело кандидата на должность коменданта Москвы, возмутился: «Что вы мне подсунули такую кандидатуру? Он же должен не просто Москву, а и руководство страны охранять, а разве с такой биографией человеку можно доверять? Он в Испании неизвестно что делал, незнамо с кем встречался, а в Отечественную семь раз в окружение попадал…»

^{Командир 106-й стрелковой дивизии Н.Г. Лященко.}

В обоих случаях речь шла о Николае Григорьевиче Лященко — командире многострадальной 106-й стрелковой дивизии[470], которая в мае 1942 года приняла на себя удар правого фланга 3-го моторизованного корпуса Макензена.

К 17 мая 106-я сд 9-й армии занимала оборону фронтом на юг между Андреевкой и Яковлевкой в верхнем течении Самары. Западным соседом дивизии была 341-я сд, восточным — 335-я сд и 349-я сд. По 106-й сд пришелся удар частей 14-й танковой дивизии, 60-й пехотной моторизованной дивизии и 100-й легкой пехотной дивизии. Последняя, как мы уже знаем, была усилена Усиленным 369-м хорватским полком и одним полком 60-й мд. В первый же день немецкого наступления 106-я сд оказалась разорванной на две части. Одна часть была отброшена к северу, к Барвенково, и заняла оборону северо-восточнее Барвенково, пытаясь преградить немцам дорогу на Изюм. Другая часть дивизии была отброшена к северо-востоку, где южнее Сухого Торца вместе с частями 335-й и 349-й сд сразу же оказалась зажатой между «александровской» (3-й моторизованный АК) и «краматорско-славянской» (44-й и 52-й АК) немецкими ударными группами.

К 18 мая первая часть 106-й сд отошла на запад, в сторону Большой Андреевки, где фронтом на восток отбивалась от частей 14-й тд и 60-й мд. Второй части 106-й дивизии, окруженной 100-й лпд с 369-м хорватским полком, частями 68-й пд, 389-й пд, 60-й мд и 14-й тд, удалось продвинуться на север и переправиться через Сухой Торец.

19 мая 106-я сд на картах Гланца обозначена уже на северном берегу Северского Донца. Поскольку там же обозначена и 335-я сд, то речь идет, очевидно, о второй группе, которой, переправившись через Сухой Торец, удалось и переправиться через Северский Донец, и вырваться тем самым из окружения.

«9-я армия в составе 349, 343, 106, 335, 51 и 296-й стрелковых дивизий, двух полков 333-й стрелковой дивизии, 39, 34 и 60-й кавалерийских дивизий и четырех танковых бригад, закрепившись на левом берегу реки Сев. Донец, должна была из района Студенок организовать наступление на Долгенькую, а частью сил очистить от противника Изюм», — сообщает «ФИ» со ссылкой на Боевые распоряжения Главкома направления № 0141, 0142 и 0143 от 19 мая. Очевидно, здесь идет речь о той части 106-й сд, которая вместе с частями 335-й сд и 349-й сд прорвалась на северный берег Северского Донца западнее Изюма. И совершенно очевидно, что наше командование не имело представления о фактическом состоянии прорвавшихся дивизий: по советским документам они продолжали числиться как дивизии, а на немецких картах, приведенных Гланцем, — как «части дивизий».

В записи переговоров по прямому проводу начальника Генерального штаба Красной Армии генерал- лейтенанта А.М. Василевского с Главнокомандованием Юго-Западного направления от 19 мая, говорится о подчинении 6-й армии «106-й сд 9-й армии, находящейся в подчинении 5-го кк». Очевидно, здесь идет речь о той части 106-й сд, которая отходила на запад — в полосу 6-й армии. К сожалению, нам не удалось найти упоминаний о 106-й сд в советских документах, датированных после 19 мая.

20–21 мая на картах Гланца 106-я сд обозначена на левом берегу Донца в районе, лежащем напротив правобережных сел Петровское и Завгороднее — западнее Изюма.

22 мая — 106-я сд, по Гланцу, находится уже северо-восточнее Изюма.

25 мая — немецкие карты обозначают части 106-й сд северо-восточнее Изюма.

Сам командир 106-й сд полковник Н.Г. Лященко вспоминал о тех днях:

«В марте 1942 года меня назначили командиром 106-й стрелковой дивизии. В январе 1942-го Ставка планировала развернуть общее наступление Красной Армии. Войска Юго-Западного и Южного фронтов провели Барвенковско-Лозовскую наступательную операцию. Части нашей дивизии сражались южнее Беззаботовки. Мы взяли населенный пункт Громовую Балку. И Ларин (ЧВС Южного фронта. — Авт.) поздравил меня с первым успехом в новой должности. Помогли нам и наши „ястребки“, дравшиеся самоотверженно и умело. Глядя на них, высоту за Громовой Балкой мы взяли в считаные минуты. А фашисты перешли в наступление в общем направлении на Барвенково, пользуясь поддержкой большого количества авиации.