– Я доберусь до вас! – пригрозил Клод.
Его облик замигал и начал тускнеть.
– Я вам отомщу!
Он успел бросить на нас свирепый взгляд и пропал.
Крысы разделились на три потока и теперь двигались по трем коридорам, уничтожая мумий. Не знаю, как долго это продолжалось, но вдруг все смолкло. В погребальном помещении стало пронзительно тихо. Пол был по щиколотку в пыли, из которой торчали рваные лоскуты ткани и кости.
Уолт был потрясен случившимся. Я обняла его. Наверное, даже заревела от облегчения. До чего же приятно обнимать теплого, живого человека!
– Все кончилось, – утешил он меня, гладя по волосам.
Не знаю, было ли ему приятно гладить мои грязные, изжеванные верблюдицей волосы. Но мне было ужасно приятно.
– С крысами связана одна история, – сказал Уолт.
– Какая?
– Они… в общем, они спасли Мемфис. Город осаждала вражеская армия. Жители молили своего бога- покровителя о помощи. И тогда бог наслал на вражеский лагерь полчища крыс. Крысы изгрызли тетивы луков, сандалии, доспехи… словом, все, что можно было грызть. И враги отступили.
– И этим богом-покровителем был…
– Я, – услышали мы из коридора.
В погребальное помещение вошел египетский крестьянин в старой, давно не стиранной одежде, головной повязке и сандалиях. На плече у него висела винтовка. Он улыбался. Когда он подошел ближе, я увидела его совершенно белые глаза и кожу синеватого оттенка. Можно было подумать, что он задыхался, но при этом почему-то выглядел вполне довольным.
– Простите, что не ответил раньше, – сказал крестьянин. – Я – Птах. Думаю, теперь, Сейди Кейн, ты уже не спутаешь меня с Осирисом.
– Располагайтесь, – сказал нам бог. – Прошу извинить, что принимаю вас в такой обстановке, но чего ожидать от римлян? Они никогда не убирали за собой.
Мы с Уолтом остались стоять. Улыбающийся бог с винтовкой… это немного настораживало.
– Ах да, совсем забыл. – Птах заморгал своими белыми глазами. – Вы торопитесь.
– Ты… сменил облик? – все-таки спросила я.
Птах покосился на засаленную рубашку и выцветшие штаны.
– Я просто ненадолго воспользовался телом этого крестьянина. Думаю, вы не будете возражать. Знали бы вы, как он зол на вас за разрушенную водонапорную башню. Он был готов вас застрелить.
– Мы не будем возражать, – сказала я. – А мумии… что станет с их ба?
Птах засмеялся.
– О них не беспокойтесь. Крысы уничтожили тела мумий, и теперь ничто не мешает их ба отправиться в загробный мир. Не в наш. В тот, который существовал у римлян. Они бы попали туда гораздо раньше, если бы не их нелепое увлечение египетскими ритуалами.
Птах прикрыл рот и смачно рыгнул. Изо рта вылетело облачко белого газа, превратилось в сверкающий ба и понеслось по коридору.
Уолт махнул рукой вслед огненной птице.
– Ты сейчас…
– Да, – вздохнул Птах. – Потому я стараюсь молчать. Я творю с помощью слов. И иногда попадаю в беду. Однажды я шутки ради придумал слово «утконос» и…
В ту же секунду на пыльном полу возник утконос, испуганно озирающийся по сторонам.
– Вот так, – развел руками бог. – Любая оговорка оборачивается каким-нибудь диковинным существом. Иначе откуда бы они появлялись?
Птах взмахнул рукой, и утконос исчез.
– Я стараюсь быть осторожным и поменьше говорить. Я рад, что вы нашли «Книгу Ра». Мне всегда нравился наш старик. Я бы помог вам раньше, как только вы попросили, но из Дуата не всегда можно быстро выбраться. И потом, каждому просящему я могу открыть лишь одну дверь. Сначала я собирался помогать вам расчистить проход к тому месту, где хранился свиток. Но теперь вижу: вам понадобится более важная для вас дверь.
– Ты о чем? – спросила я.
– Увы, о ком, – снова вздохнул Птах. – О твоем брате. Он сейчас в большой беде.
До этого я едва держалась на ногах. У меня ныли поцарапанные крысами руки и ноги. Самым большим желанием было растянуться под ближайшей финиковой пальмой и заснуть. Но стоило мне услышать про Картера, как нервы мгновенно напряглись. Опять нужно будет вытаскивать братца из его идиотского приключения.
– Ты можешь нас туда отправить? – обратилась я к Птаху.
Бог улыбнулся.
– Думал, ты не станешь об этом просить.
Он указал на ближайшую стену. Камни превратились в знакомую воронку клубящегося песка. Портал.
– Прими мой совет, Сейди. – Молочно-белые глаза бога изучающе глядели на меня. – Мужество. Надежда. Самопожертвование.
Я не знала, относится ли это к моим качествам или Птах просто хотел меня подбодрить. А может, он создавал нужное мне направление, как недавно создал ба и утконоса. Но на сердце вдруг потеплело, и я ощутила приток энергии.
– Ты начинаешь понимать, – продолжал бог. – Слова – источник всей силы. Имена – нечто больше, чем набор звуков. До сих пор у тебя получалось, Сейди. Возможно, получится и на этот раз.
Я смотрела на песчаную воронку.
– Что нас ждет на той стороне портала?
– Враги и друзья, – ответил Птах. – Но кто есть кто, сказать не могу. Если останетесь живы, отправляйтесь на вершину Великой пирамиды. Там удобный портал для входа в Дуат. А когда ты, Сейди, прочтешь «Книгу Ра»…
Он скрючился, зайдясь в кашле. Даже винтовку уронил.
– Мне пора, – сказал Птах, с трудом выпрямляясь. – Бедняга выталкивает меня всеми силами. А тебе, Уолт, скажу… – Бог печально улыбнулся. – Спасибо за вяленое мясо и сок. Ответ для тебя существует. Не такой, какой бы тебе хотелось, но это будет наилучший способ.
– О чем ты? – насторожился Уолт. – Какой ответ?
Крестьянин моргал. Белая пелена на его глазах исчезла. Теперь они были черными и очень сердитыми. Он удивленно огляделся, потом что-то закричал на арабском и схватил винтовку.
Я вцепилась в руку Уолта, и мы прыгнули в портал.
17. Меншиков нанимает отряд неутомимых головорезов
Думаю, Сейди, мы сравняли счет. Вначале мы с Уолтом помчались в Лондон спасать тебя. Теперь вы с Уолтом понеслись на берег Нила, чтобы спасти меня. Тяжелее всего пришлось Уолту. Бедный парень был вынужден мотаться по свету, вытаскивая нас из ловушек. Но ваша помощь пришлась как нельзя кстати.
Бес был заперт в неоновой клетке. Зия считала нас врагами. Я лишился не только меча, но и жезла. Меня застигли с посохом и цепом Ра, и все это выглядело так, будто именно я украл символы власти бога солнца. Двое самых сильных в мире магов – Мишель Дежарден и Влад-«курильщик» – рвались арестовать меня, судить и казнить. Свою программу они вполне могли начать и с последнего пункта.
Я пятился к ступеням гробницы Зии. Отступать было некуда. Во все стороны тянулся красный ил, усеянный обломками уничтоженной деревни и дохлыми рыбами. Я не мог ни спрятаться, ни убежать. Выбор был невелик: сдаваться или сражаться.
Изуродованные глаза Меншикова торжествующе сверкали.
– Давай, Кейн, сопротивляйся дальше. Обращайся к богам. Это только облегчит мне работу.
