Мы попали в большой открытый зал – египетский вариант рекреационного зала в домах престарелых. Вдоль стен тянулись ярко раскрашенные колонны, и на каждой горел факел, вставленный в железное кольцо. Повсюду стояли горшки с пальмами и цветущим гибискусом – тщетная попытка придать этому месту более уютный вид. Большие окна выходили на Огненное озеро. Если вам нравится запах серы, лучшего пейзажа не придумаешь. Стены украшали фрески со сценами египетского потустороннего мира. Надписи… не будь наша миссия серьезной и опасной, я бы вдоволь посмеялась над здешней бодренькой чепухой вроде «Безопасное бессмертие» или «В 3000 лет жизнь только начинается!»
Персонал этого заведения состоял из светящихся шаров и глиняных шабти в белых халатах. Шабти деловито разносили лекарства и развозили обитателей на креслах-каталках. Обитатели больше напоминали живые трупы. Человек десять в одинаковых пижамах больничного вида сидели на диванах, тупо уставившись в пространство. Некоторые бесцельно бродили, таская за собой тележки с капельницами. У всех на руках были браслеты с иероглифическими надписями. Местный вариант идентификационных карточек.
Думаю, я поспешила назвать здешних обитателей людьми. На людей были похожи немногие. В основном присутствовали такие, у кого человеческое тело оканчивалось головой зверя или птицы. Мне на глаза попался старик с журавлиной головой. Он сидел на складном металлическом стуле. Правильнее сказать, раскачивался, поклевывая доску для игры в сенет, стоявшую на кофейном столике. Мимо него проехала на каталке старуха с головой львицы. Ее грива была совсем седой, а старуха жалобно мяукала. Совсем как бездомная кошка. Чуть поодаль низкорослый синекожий человечек (ростом чуть повыше Беса) припал к колонне и тихо плакал. Наверное, боялся, что колонна может уйти.
Словом, зрелище было крайне удручающее.
– Куда мы попали? Неужели все они – боги?
Картер был ошеломлен не меньше моего. Бес вообще вел себя странно. Казалось, он вот-вот вылезет из собственного тела.
– Я здесь ни разу не бывал, – признался гном. – Слышал разные сплетни и домыслы, а сам…
Я уже сказала, что вел он себя странно, но за эти дни успела привыкнуть к его странностям.
– Пойдем к старшей медсестре. Там и спросим.
Старшая медсестра восседала за гранитной плитой, служившей ей столом. На столе стояло несколько телефонов (интересно, кому и куда здесь звонят?), компьютер, куча офисных папок с зажимами и каменный диск с маленькой треугольной пирамидой в центре. Солнечные часы. Как они могут показывать время, если здесь нет солнца?
Старшая медсестра не сидела за столом, а стояла к нам спиной и смотрела на большую белую доску с расписанием приема лекарств. Это была коренастая грузная женщина. Медицинская шапочка не закрывала и трети ее широкой головы. Блестящие черные волосы были стянуты лентой в хвост, пожалуй, даже не конский, а очень длинный бобровый.
Мы уже почти подошли к столу, когда Бес вдруг застыл на месте.
– Это она, – прошептал гном.
– Кто? – спросил Картер.
– Плохо дело. – Бес даже побледнел. – Мог бы догадаться… Проклятье! Вам придется пойти без меня.
Я пригляделась к медсестре (она все еще стояла к нам спиной). Обыкновенная женщина с избыточным весом. Ничего впечатляющего. Мясистые руки. Шея толще моей талии. Кожа, правда, какая-то странноватая, с багровым оттенком. И чего это Бес испугался?
Я решила у него спросить, но бог гномов спрятался за ближайшим горшком с пальмой. Целиком укрыться ему не удалось, да и гавайская рубашка на маскировочное средство тоже не тянула.
– Бес, хватит паясничать.
– Тише! Я невидимый!
– У нас нет времени разбираться с ним, – вздохнул Картер. – Сейди, идем.
Мы подошли к столу.
– Можно у вас спросить?
Женщина повернулась, и я завопила от неожиданности. Я честно старалась не показывать, что шокирована, но не смогла. Трудно оставаться спокойной, когда перед тобой – бегемотиха.
Нет, я не хотела обидеть таким эпитетом толстуху. Она действительно была бегемотихой. Вытянутая морда напоминала перевернутое сердце на открытке-«валентинке». Жесткие усы, маленькие ноздри и рот с двумя крупными нижними зубами. Черные глазки-бусинки. И вот это странное «лицо» окаймляли совершенно роскошные черные волосы. Но еще более странным оказалось ее тело. Под расстегнутым медицинским халатом виднелся топик-бикини! Естественно, массивная верхняя часть оттуда просто вываливалась, а нижней частью был огромный живот беременной женщины накануне родов.
– Чем вам помочь? – спросила она.
У нее был приятный, дружелюбный голос. Вот не подумала бы, что бегемотихи умеют разговаривать такими голосами.
– Здравствуйте, бе… Я хотела сказать, безумно рада, что мы сюда добрались, – промямлила я. – Мы с братом ищем…
Я повернулась к Картеру. Тот смотрел куда угодно, только не на медсестру.
– Картер, объясни.
– Что? – Моя отчаянная просьба вышибла его из очумелого состояния. – Да. Прошу прощения, никак богиня Таурт? Я угадал?
Бегемотиха оскалила нижние зубы. Вероятно, это у нее называлось улыбкой.
– Как приятно, когда тебя хоть кто-то узнаёт! Да, дорогой. Я – Таурт. Значит, вы кого-то ищете? Родственников? Вы – боги?
У нас за спиной раздался подозрительный шорох. Бес поднял горшок и, заслоняясь чахлой пальмой, пытался переместиться за колонну. Глаза Таурт изумленно расширились.
– Никак Бес?! – воскликнула она. – Бес!
Гном опустил горшок и принялся теребить свою рубаху. Лицо у него было краснее, чем у Сета.
– Разве так ухаживают за пальмами? – забормотал он. – Совсем засохла без полива. Сейчас другие посмотрю. Наверное, тоже сохнут.
Он хотел улизнуть, но Таурт его снова окликнула:
– Бес! Это же я, Таурт! Иди сюда!
Бес дернулся, будто ему выстрелили в спину. На лице его появилась вымученная улыбка.
– А-а… привет, Таурт. Надо же!
Бегемотиха вышла из-за стола. Она была еще и на высоких каблуках! Даже я знала, что беременным женщинам крайне нежелательно носить туфли на высоких каблуках. Таурт раскрыла Бесу свои объятия, но Бес довольно робко протянул ей руку. Кончилось это весьма странным танцем с элементами объятий и рукопожатий. Танец меня не потряс, но я сразу поняла: эта парочка давно знакома.
– Так вы знакомы? – спросила я.
Бес был готов прожечь меня глазами. Таурт покраснела. Надо же, оказывается, бегемотихи умеют краснеть!
– Давным-давно… – Таурт повернулась к богу гномов. – Как поживаешь, Бес? После всех тех ужасов во дворце я боялась…
– Хорошо поживаю! – выкрикнул Бес. – Спасибо, Таурт. Я хорошо поживаю. Ты тоже? Рад. Слушай, у нас тут важное дело. Сейди тебе расскажет.
Гном вытолкнул меня вперед и еще ухитрился лягнуть.
– Да, Таурт. У нас очень важное дело. Мы ищем Ра, чтобы его пробудить.
Если Бес намеревался направить разговор в другое русло, замысел удался. Таурт разинула пасть, что можно было истолковать как угодно.
– Пробудить Ра? Это… это очень непросто. Бес, ты им помогаешь?
– Угу, – буркнул он. – Ты же знаешь…
– Бес нам очень помогает, – сказала я. – Наша подруга Баст попросила его сопровождать нас.
Я сразу поняла, что зря произнесла имя богини кошек. Любезность бегемотихи сразу понизилась на
