в войну. Он сообщает — и эти сведения подтверждают наши разведчики, — что у него сорок тысяч солдат: вполне достаточно, чтобы отразить любое вторжение. Хотя он не пишет этого прямо, ясно, что Тирон готов захватить Люсару, если нам не удастся остановить Селара.
Присутствующие начали переговариваться, но сразу же умолкли, когда Роберт заговорил снова:
— Когда начнется битва, времени заниматься колдовством не будет. Мои… мои коллеги так же готовы биться мечами, как и другим оружием. Они умеют бороться с колдовством, если таковое будет применено против нас, — а это, уверяю вас, непременно случится. Таким образом, мы и тут не беспомощны.
— Так как насчет леса? — снова спросил Макглашен. Хотя великан редко улыбался, Эйден чувствовал, что тому очень понравилось, как Роберт осадил церковника.
— Да, насчет леса. — Роберт поднялся, взял у Мики карту и расстелил ее на столе. — Вот видите: здесь река, а здесь — место, где Селар разобьет лагерь. Мы остановимся за лесом, так что он отделит нас и от поля битвы, и от Селара. О Шан Моссе всегда ходили странные слухи, и они дают нам уникальную возможность. Этой ночью и следующей мы отправим туда пять десятков человек с особыми инструментами, чтобы они разместились на опушке, как можно ближе к реке.
— Снова колдовство? — застонал аббат Честер.
— На самом деле нет, — улыбнулся Роберт. — Эти люди развесят там белые простыни и трубы, в которых будет завывать ветер, чем и убедят солдат противника, что лес полон призраков и чудовищ. Поскольку всем известно, что я — колдун, враг будет ожидать самого худшего. В добавление к этому трое добровольцев отправились в расположение армии Селара; они начнут распускать слухи об огромном войске Тирона и об ужасах, которые они видели в лесу, а также о том, что я собираюсь натравить на врага всех демонов ада.
Роберт не успел еще договорить, как в шатре раздался хохот; даже аббат Честер против воли улыбнулся.
— Мы сыграем на уже существующих суевериях и страхах, святой отец, — мягко сказал Роберт. — Возможно, благодаря этому нам удастся спасти не одну жизнь.
— Ловко задумано! — ухмыльнулся Пейн.
— Благодарю вас. Есть еще вопросы? — Когда все промолчали, Роберт оглядел сидящих за столом. — Наш благочестивый епископ отслужит мессу перед битвой и вместе с моей матушкой будет руководить работой целителей.
Эйден промолчал, и это привлекло к нему общее внимание.
— Я знаю, — прозвучал в тишине голос Роберта, полный такой страсти, какой Эйден никогда за ним не замечал, — что вы мечтаете о том, чтобы возвести меня на трон. Знаете и вы мое отношение к подобной перспективе. Я готов принять эту честь, если не окажется другого выхода, но хочу, чтобы все вы помнили: наша цель — не дать Селару пересечь границу. Не имеет никакого значения, каким способом мы своего добьемся; важно лишь, чтобы победа была за нами.
— Мы же согласились с этим, Роберт… — начал Макглашен, но Роберт поднял руку, заставив герцога умолкнуть.
— Есть вещь, о которой никто из вас, похоже, не задумывался: что случится, если я паду в сражении?
По какой-то причине взгляд Эйдена привлекла не Галиена и не военачальники за столом, а Мика. Молодой человек с напряженным вниманием наклонился вперед в ожидании следующих слов Роберта.
— Я не остановлюсь до тех пор, пока не достигну своей цели, но если я погибну, вы не должны отступать. Наши люди знают, за что сражаются, знают, чего ждет от них Люсара. Ведите их вперед — они вас не предадут, как вы, я уверен, не предадите меня. А теперь, — Роберт помолчал и мягко продолжил: — Отправляйтесь к своим людям, поужинайте с ними. Наслаждайтесь последними мирными мгновениями. Если милость богов не покинет нас, через три дня мир воцарится во всей стране и на многие годы.
— Аминь, — заключил Эйден, и его поддержали все собравшиеся.
Медленно один за другим люди поднимались из-за стола; в тишине их голоса звучали особенно громко. Эйден подошел к Мике и шепнул тому на ухо:
— Ему, знаешь ли, не суждено проиграть.
Мика нахмурился и повернулся так, чтобы Роберт, собиравший бумаги со стола, не мог видеть его лица.
— Простите, святой отец, но у меня такое нехорошее предчувствие…
— Что за предчувствие?
Мика еще больше понизил голос.
— Не знаю, как объяснить. Дело в Роберте — с ним что-то не так. — Он оглянулся через плечо и снова нахмурил брови. — А может быть, что-то не так со мной. — Мика посмотрел на Эйдена с таким видом, словно хотел сказать что-то еще, но неожиданно передумал и улыбнулся: — Простите меня. Это просто дрожь перед битвой. Не беспокойтесь, со мной все будет в порядке, да и Роберту я не позволю заметить, что со мной творится.
Не вполне успокоенный этими словами, Эйден только кивнул, похлопал Мику по плечу и вышел из шатра. В животе у него бурчало: нужно позаботиться об ужине.
Роберт бросил последний взгляд на карту, потом скатал ее. В шатре с ним остались только Мика и Арли — не считая, конечно, Галиены. Девушка сидела на прежнем месте, сосредоточенная, как всегда. Во время совета она молчала, но внимательно слушала каждое слово. Так было на всех собраниях военачальников, которые состоялись с момента выступления армии в поход.
— Наверное, милорд, — сказала она, серьезно глядя на Роберта карими глазами, — сейчас неподходящий момент, чтобы посоветовать вам передумать и повернуть обратно?
— Ваша светлость!.. — начал протестовать Арли, но Роберт перебил его:
— Спокойствие! Моя супруга шутит. Арли виновато взглянул на Роберта.
— Я и выразить не могу, как смущен я своей ошибкой. Я не хотел вас обидеть, ваша светлость.
— Я ничуть не обиделась, — кивнула Галиена. Роберт взял кувшин с вином и наполнил кубок девушки.
— Для Арли ожидание мучительно. Он никогда раньше не участвовал в сражениях.
— Я думаю, милорд, — вмешался Мика, — что почти половина ваших воинов в таком же положении.
— Многовато. — Роберт улыбнулся Галиене. Та только опустила глаза, показывая, что слышала его замечание: улыбалась она редко. Роберт снова повернулся к Мике: — Что за странное происшествие с Вогном, тебе не кажется? Не то чтобы я жалел о его исчезновении, но я рассчитывал разделаться с ним сам. А теперь проктор Осберт; должно быть, на седьмом небе от счастья. Надеюсь, Годфри не забудет об осторожности: он ведь в самой середине паутины.
— По-моему, — ответил Мика, — Осберт может взять его под свое покровительство. Хоть он и повышен в должности, Осберт нуждается в сторонниках: новый проктор не более популярен, чем прежний.
— Какое там. — Роберт протянул руки к жаровне. — Как ты распределил своих людей, Арли?
— Шестеро искателей обходят северную границу лагеря — в лиге от самых дальних постов. Еще двое следят за южной дорогой. Все они — обученные воины. Каждое дежурство длится восемь часов, днем и ночью, так что все подходы все время под наблюдением. Если Нэш надумает скрытно подобраться со своими малахи, мы об этом узнаем.
— Я хочу, чтобы завтра наблюдение было особенно тщательным. Удвой количество искателей, особенно на юге. Отправь с ними Мердока — он опытный воин.
— Для этого есть какая-то особая причина? — поинтересовался Мика.
— Да. — Роберт поднял на него глаза. — Я уверен, что завтра, когда Нэш решит, что мы зазевались, он пошлет отряд, который, скорее всего в темноте, обойдет наш фланг, прячась в лесу, и попытается устроить переполох у нас в лагере, чтобы не дать солдатам выспаться перед битвой. Арли, с завтрашнего утра следить за тайно продвигающимися солдатами противника будет твоей особой задачей. Тебе нужно будет объехать все посты и предупредить часовых, чего можно ожидать. Попутно говори всем о том, что только от подлого противника можно ожидать подобной гадости.
— Или хотя бы такого замысла, — с невинным видом вставил Мика.
Арли рассмеялся, но тут же снова стал серьезным.
