— Нет-нет, Элинор, локон принадлежит Марианне. Я в этом почти уверена, ведь я видела, как он его отрезал. Вчера после чая, когда вы с мамой вышли, они сидели рядом и перешептывались, быстро-быстро, и он ее уговаривал что-то сделать, а потом взял ее ножницы и отрезал длинный локон — ведь сзади у нее волосы были распущены, — поцеловал его, завернул в белый листок и убрал в бумажник.
История казалась столь достоверной и была изложена в таких подробностях, что Элинор не могла в ней усомниться; что же до второго секрета Маргарет, который гораздо сильнее беспокоил девочку, — какая-то несусветная ерунда о системе пещер на южной стороне острова, где живет пещерное племя… от него Элинор попросту отмахнулась и, выбранив сестру за глупые выдумки, отправила спать без ужина, не слушая никаких возражений.
Иной раз, однако, прозорливость Маргарет в отношении привязанностей ее сестер весьма досаждала Элинор. Однажды вечером на Острове Мертвых Ветров миссис Дженнингс попыталась выведать у девочки имя возлюбленного Элинор. В ответ Маргарет перевела взгляд на сестру и спросила:
— Я не должна рассказывать, да, сестрица?
Конечно, все рассмеялись, и даже Элинор сделала над собой подобающее усилие. Но это было мучительно. Вне всякого сомнения, Маргарет имела в виду того, чье имя ей было бы невыносимо слышать в качестве излюбленного объекта для насмешек миссис Дженнингс.
Марианна очень сочувствовала сестре, но ее сочувствие принесло больше вреда, чем пользы. Она покраснела и сердито одернула Маргарет:
— Имей в виду, что какие бы у тебя ни были догадки, высказывать их вслух неприлично.
— У меня никогда не было никаких догадок, — возразила Маргарет, — ты сама мне обо всем рассказала.
Это лишь подстегнуло общее веселье, и миссис Дженнингс попыталась вытянуть из девочки подробности.
— Ах, мисс Маргарет, расскажите, расскажите нам все! Честное слово, милая Элинор, я помогу вам его окрутить! Я знаю одно заклинание, которое нужно произнести в особом месте и в правильную фазу луны, так можно очаровать любого! Маргарет, как зовут этого джентльмена?
— Маргарет, — с горячностью вмешалась Марианна, — ты прекрасно знаешь, что все это твои собственные выдумки и что такого человека не существует.
— Только если он недавно скончался, потому что совсем недавно он существовал и его фамилия начинается на «эф». Но, прошу вас, выслушайте меня, ведь это такие незначительные мелочи по сравнению с той страшной правдой, что прямо на этом острове, под его поверхностью прячется…
Но все собравшиеся во главе с миссис Дженнингс так смеялись над собственными шутками, что больше ее никто не слушал. Впрочем, когда веселье достигло апогея, леди Мидлтон вдруг заметила, что «запах дождя сегодня особенно отдает серой», к безграничному облегчению Элинор, хотя та и понимала, что причина такой милости вряд ли кроется в симпатии к ней, скорее — в нелюбви к подобного рода неделикатным шуткам, которыми так любили развлекаться ее муж и мать. Безопасную тему тут же поддержал полковник Брендон, всегда старавшийся беречь чувства других, и они подробно обсудили дождь, его невыносимое амбре и то, что заканчиваться он, по-видимому, не собирается. Наконец Уиллоби достал свою укулеле и попросил Марианну исполнить шотландскую пляску — так, усилиями разных людей, щекотливая тема была забыта. Но Элинор не сразу оправилась от тревоги, вызванной этими разговорами.
Назавтра было решено погрузиться на «Моллюскодава», трехмачтовую шхуну сэра Джона, и сплавать к остаткам корабля «Мэри», знаменитого крейсера Английской армады,[1] затонувшего несколько десятков лет назад в отчаянной битве с кракеном и теперь обраставшего ракушками на дне моря в четверти мили от Острова Черепа, последнего острова архипелага. Этот погибший корабль с фальшбортами, поросшими кораллами, усеянный скелетами команды, так и оставшейся на боевом посту, всеми был признан истинным чудом, а сэру Джону, самом ярому его поклоннику, несомненно, можно было верить, поскольку вот уже десять лет он не меньше двух раз за лето собирал подобные экспедиции, чтобы полюбоваться на живописные обломки.
Вторым руководителем экспедиции должен был стать полковник Брендон, поскольку, как деликатно объяснил сэр Джон сестрам Дэшвуд, его недуг позволял ему дышать под водой, а значит, сопровождать остальных членов экспедиции по одному в затонувшее судно и быстро поднимать их на поверхность, когда у них в легких закончится воздух. Брендон редко соглашается выполнить этот трюк с затяжным погружением, признался сэр Джон, поскольку не любит привлекать внимание к своему состоянию. Как будто — вмешалась язвительная миссис Дженнингс — кто-то может умудриться о нем забыть.
Было решено взять с собой еду для пикника, игральные карты, гарпунные ружья и много ярдов москитной сетки; все шло к тому, что экспедиция удастся на славу.
Некоторым эта затея показалась довольно смелой, учитывая время года и то, что сильный кислотный дождь не утихал уже вторую неделю, поэтому миссис Дэшвуд, и без того несколько простуженная, послушалась Элинор и решила остаться дома.
Глава 13
Намеченная экспедиция к затонувшему кораблю обернулась совсем не тем, чего ожидала Элинор. Она готовилась вымокнуть, устать, перепутаться и, возможно, стать жертвой нападения какого-нибудь морского гада, который вполне мог бы покусать ее или покалечить, но вышло еще хуже, поскольку они вообще никуда не поехали.
К десяти утра все собрались у сэра Джона в его прекрасно укрепленной усадьбе на Острове Мертвых Ветров, где и позавтракали. Погода стояла довольно благоприятная, и хотя всю ночь неустанно лил дождь, теперь тучи рассеивались, и солнце рискнуло вступить в отважную битву с нависшим туманом.
Настроение царило приподнятое, и все были полны решимости как следует развлечься и преодолеть любые препятствия, которые встанут на их пути.
Еще не кончился завтрак, как принесли почту; одно письмо было адресовано полковнику. Взглянув на обратный адрес, он переменился в лице. Все смотрели, как он читал и его лицевые щупальца завязывались в яростные узлы. Не говоря ни слова, он вышел.
— Что такое с Брендоном? — спросил сэр Джон.
Ответа никто не знал.
— Надеюсь, это не дурные вести, — заметила леди Мидлтон. — Чтобы полковник так внезапно покинул мой завтрак, должно случиться что-то из ряда вон выходящее.
Минут через пять он вернулся.
— Надеюсь, ничего не случилось, полковник, — сказала миссис Дженнингс, как только он вошел.
— Ничего, благодарю за беспокойство, мэм. Это было деловое письмо с Подводной Станции Бета.
— Но почему тогда вы так встревожились, если это всего лишь деловое письмо? Нет уж, полковник, нас не обманете. Расскажите нам правду.
— Моя дорогая, — вмешалась леди Мидлтон, — что вы говорите!
— Может, вас извещают, что ваша кузина вышла замуж? — продолжала миссис Дженнингс, не обращая внимания на упрек дочери.
— Нет, ничего подобного.
— Ну, тогда я знаю, от кого оно. Надеюсь, полковник, у нее все в порядке.
— О ком вы говорите, сударыня? — спросил он, и дрожь щупалец выдала его смущение.
— Ах, вы и так прекрасно знаете.
— Сударыня, позвольте принести вам мои извинения, — обратился он к леди Мидлтон. — Обидно, что это письмо пришло именно сегодня, поскольку дело, с ним связанное, требует от меня спешного отбытия на Подводную Станцию Бета.
— Какая чепуха! — воскликнула миссис Дженнингс. — Что вы там забыли в это время года!
— Мне чрезвычайно жаль, — продолжал он, — покидать такую прекрасную компанию, но больше всего меня расстраивает, что без моего участия вы не сможете исследовать внутренности затонувшего
