Отовсюду бешено мчались к Вокзальному шлюзу лодки. Сидевшие в них люди либо переглядывались в растерянности, либо безучастно смотрели вперед. Каналы были переполнены плотами и гондолами, каяками и скифами, а также верховыми морскими коньками, морскими коровами, морскими львами и черепахами; здесь можно было увидеть все возможные средства передвижения, одинаково торопящиеся к спасению. Одна женщина с двумя перепуганными младенцами ехала на спине лакея, стремившегося вперед отчаянным австралийским кролем.
Снаружи уже не осталось слуг, рыбными ножами и винтовками пытавшихся отогнать рыб-мечей, нарвалов, лососей, марлинов, скатов, зубаток, кефали и прочая, и прочая — целые рыбные легионы, выступившие против Станции, — рыбы было слишком много. Добраться до Вокзального шлюза и оказаться в безопасности, пока не случится… непоправимое, — вот какая цель объединила всех станционных жителей. Всех, за исключением одного человека — безумца, смельчака либо и того и другого сразу, — решительно выплывшего за пределы купола.
— Боже мой! — вскричала Марианна. — Это сэр Джон!
На бесстрашном светоче надежды не было даже водолазного костюма — он был совершенно наг, за исключением стеклянного шлема и баллона с воздухом; в правой руке он сжимал сверкающую серебром саблю длиной в фут, а левой греб вперед, словно огромная рыба с единственным плавником. Его лысый затылок рассекал волны как пуля. Сэр Джон направлялся к огромному серо-зеленому моржу, который, судя по его размерам и царственному пурпурно-оранжевому хохолку, стоял во главе этой подводной армии.
Пока тысячи перепуганных жителей Станции взирали на него в оцепенении, сэр Джон воздел саблю, с безумным лицом бросился на моржа, и на толстом боку предводителя появилась глубокая зияющая рана.
Морж в ярости встал на дыбы и нацелил на героического старика свои огромные клыки. С каждым выпадом — один! второй! третий! — все жители Станции охали и ахали, а морское войско смотрело на своего главнокомандующего рыбьими глазами.
Удар! Еще удар! Блок! Сэр Джон легко увертывался от выпадов моржа. Наконец с силой истинного безумца он возил ему саблю промеж глаз. Из раны, как из дыхала океанского дьявола, хлынула густая кровь.
Оставшиеся рыбы, казалось, заколебались, возможно не желая продолжать военные действия без военачальника. У Элинор вырвался вздох облегчения.
— Неужели? — шепнула она сестре. — Неужели мы спасены?
Взглядом она машинально принялась выискивать в толпе Эдварда — уверенность в его глазах была бы самой доброй, самой обнадеживающей приметой.
Но вдруг, в последнем, предсмертном всплеске дьявольской силы морж вздернул голову и устремился к сэру Джону. Он промахнулся буквально на волосок и всей своей тушей врезался в купол. Чудовищный, невероятно громкий треск разнесся по Станции.
Наступила тишина. В этой невыносимо долгой звенящей тишине, которая не могла продлиться более доли секунды, тысячи людей, столпившихся на центральных каналах Подводной Станции Бета и глядевших на рассыпавшуюся у них на глазах скорлупку ее купола, поняли, что вот-вот произойдет, и наконец, слишком поздно, чтобы хоть что-то изменить, осознали, какие могут быть последствия, если построить свой дом на дне морском.
На этом тишина закончилась — со свода полетели первые огромные осколки, и полилась вода. Теперь купол рассыпался на глазах: повсюду падало стекло, на смену которому приходили водопады, низвергавшиеся, точно гнев Господень.
— Скорее! — закричала Элинор Марианне, которая беспомощно озиралась, пока вода швыряла их гондолу туда-сюда. — Всплывательный костюм!
Одним и тем же отчаянным жестом сестры дернули за шнурки, спрятанные у них в рукавах, и почувствовали, что пояс и нарукавники надуваются, а через трубочку в нос начинает поступать воздух. Они успели вовремя. Не прошло и секунды, как купол обрушился и они очутились под водой. Изо всех сил девушки поплыли наверх, а вокруг умирал целый город.
— Десять!.. Десять минут до отправления!..
Голос принадлежал паромщику, который вышагивал по длинному, гулкому коридору Вокзального шлюза, где, завернувшись в полотенца, сидели Марианна, Элинор и миссис Дженнингс, ожидая отправки спасательного парома № 12. Подводную Станцию Бета захватил океан. Нетронутым остался лишь Вокзальный шлюз, огромный белый зал ожидания в основании длинной трубы, когда-то торчавшей из вершины купола. Вскоре и он должен был опустеть, поскольку выжившее население Станции постепенно погружалось на спасательные паромы и отправлялось наверх, в безопасность.
Они сидели в окружении сотен таких же, как они, несчастных, промокших и продрогших, гадающих, спаслись ли их друзья и любимые, и склоняющихся к тому, что вряд ли. Многие утонули в первых гигантских волнах, многих съели рыбы, устремившиеся под купол вслед за волнами, многие сначала утонули, потом были съедены, а некоторые даже наоборот. В стеклянный иллюминатор Вокзального шлюза Элинор видела, как мимо весело проплыл отряд гигантских омаров, который устроил погром в Гидра-Зед. Вскоре к ним присоединилась огромная флотилия рыб-мечей, и Элинор готова была поклясться, что заметила среди них ту, у которой под мечом блестел участок радужной переливчатой чешуи, ту самую, что стучала по стеклу у отсека миссис Дженнингс.
Эти неприятные мысли прервало внезапное появление Люси Стил. Она единственная из всех выживших имела довольный вид — все-таки гибель Станции никак не повлияла на ее недавно улучшившиеся матримониальные перспективы. Во всяком случае, в ее счастье и добром расположении духа сомнений быть не могло: она горячо согласилась с миссис Дженнингс, что очень скоро они замечательно устроятся в Дела-форде, и открыто заявила, что ни сейчас, ни в будущем не удивится никакому дальнейшему содействию со стороны Элинор, поскольку уверена, что та способна на все, лишь бы услужить тем, кем действительно дорожит.
— Да-да, — ответила Элинор, которую в настоящий момент меньше всего интересовала эта тема.
— Девять! Девять минут до отправления!..
Что до полковника Брендона, его Люси была готова не только почитать за святого, но совершенно искренне желала, чтобы и весь суетный мир обращался с ним как с таковым, и почти даже решила, что в Дела-форде не станет сверх необходимого полагаться на его слуг, карету, коровник и птичник.
— Да-да, — кивала миссис Дженнингс, — еще бы.
Обнаружив, что собеседницы пребывают в гораздо меньшем восторге от ее планов на счастливое будущее, Люси отправилась искать сестру, которую в последний раз видела, когда та пыталась надуть свой всплывательный костюм. Радость Элинор от ее ухода продлилась до тех пор, пока не появился Джон Дэшвуд, чье содействие станционной научной лаборатории сослужило ему прекрасную службу во время катастрофы, поскольку перепонки между пальцами и жабры-легкие сделали его отменным пловцом.
— Восемь!.. Восемь минут…
— Я очень рад, что застал тебя одну, — обратился он к Элинор, — я как раз хотел с тобой поговорить.
— О нас не стоит волноваться, мы с Марианной обе спаслись. Маргарет и матушка, как известно, обе в безопасности на Погибели, и их это ужасное событие миновало.
Тут она немедленно припомнила тревожные новости о Маргарет, которые матушка сообщила в последнем письме, и рука ее невольно потянулась к вырванной странице из Библии со зловещей цитатой, все еще заткнутой за корсаж и чудом (или, напротив, это было дурное предзнаменование?) пережившей потоп.
— Ах да, да, конечно, — рассеянно кивнул мистер Дэшвуд. Как всегда, финансовые вопросы волновали его куда больше, чем все прочие, даже если среди прочих оказывалось уничтожение первого города Британии армией беспощадных рыб. — Я слышал про маяк полковника Брендона — может ли такое быть? Неужели он и правда предложил его Эдварду? Я как раз направлялся к вам, чтобы разузнать, когда все это случилось.
— Да, это чистая правда. Полковник Брендон обещал предоставить Эдварду делафордский маяк.
