с совершенно одинаковым выражением морщились, когда открывался очередной ожог или порез.
Финлей склонился над Дженн.
— Роберт, ты мог бы проверить, нет ли поблизости де Массе.
— Я не настолько хорошо знаю его ауру, чтобы отличить от других.
— Ну так просто проверь, не возвращаются ли малахи и вообще не приближается ли кто-нибудь. Мне нужно некоторое время на то, чтобы подготовить Дженн к перевозке. Если нам удастся переправить ее в Мейтленд, там мы будем в большей безопасности.
— Конечно. — Роберт сделал два шага к двери, потом обернулся; все его чувства можно было ясно прочесть на лице. Он собирался что-то сказать, но закрыл рот и вышел.
— Эндрю!
— Да? — Мальчик тут же оказался рядом. Он был так же бледен, как и его отец.
— Пойди и набери из поленницы самых сухих дров. Лучше мелкие полешки, которые сразу же разгорятся и быстро прогорят. Мы пробудем здесь недолго, так что разводить большой огонь нет смысла. Можешь это сделать?
— Да. — Эндрю мгновение помедлил, потом кинулся наружу, как будто только такая поспешность могла помочь его матери.
— Нехорошая рана, — пробормотал Мика, намазывая тряпочку какой-то приятно пахнущей мазью, прежде чем приложить ее к боку Дженн. — Как она умудрилась ее получить... Проклятие, она должна была бы лучше управляться с мечом! О боги, я ведь должен был ее охранять!
— Нет, твоя работа была охранять Эндрю, а моя — защищать Дженн. Давай уж правильно распределим вину.
— Ну ладно, как скажете.
— Можешь мне поверить, Мика: если Роберт сочтет, что виноват ты, а Дженн умрет, он тебя прикончит.
— А вас — нет?
— Я его брат.
— Да, — прошептал Мика, и мрачный юмор покинул его голос. — Это верно.
За те несколько минут, что потребовались, чтобы устроить Дженн и Эндрю в доме, Роберт совершенно забыл, что снаружи все еще зима. Его плащ был грязен и пропах дымом и кровью, но он все равно завернулся в него. Роберт сделал несколько шагов в сторону от дома, ступая сначала по скользкому снегу, а потом — по ледяной воде.
Он выпустил демона на свободу, позволил ему действовать по собственному усмотрению, и тот не натворил бед.
На этот раз. Впервые, если подумать...
Однако все же выпустил демона на свободу он сам.
Роберт закрыл глаза и окинул окрестности колдовским взглядом, высматривая что-нибудь, что говорило бы об угрозе.
Возбуждение не позволяло ему стоять на месте, однако периодически леденящий ужас заставлял его замирать и обращать колдовской взгляд внутрь коттеджа, чтобы удостовериться: Дженн, несмотря на раны, жива, ее аура, хоть и слабая, все еще не погасла.
Вдруг Роберт согнулся пополам: желудок его взбунтовался после всех переживаний этого дня. Он так близко подошел к самому краю...
Наконец Роберт выпрямился. Силы с каждым ударом сердца возвращались к нему, и теперь он смог как следует воспользоваться колдовским зрением.
Нет, поблизости ничего угрожающего заметно не было, а смотреть дальше, отвлекаясь от коттеджа и той, кто в нем был, его сознание отказывалось. Чтобы удостовериться в отсутствии угрозы, придется объехать лес самому. Пожалуй, стоило бы побывать в Мейтленде, попросить у Беллы тележку, чтобы перевезти туда Дженн. Если бы в поместье оказался целитель, это тоже было бы кстати.
Постепенно под влиянием холода и биения жизни, которое он чувствовал в коттедже, Роберт почувствовал себя лучше.
Он задержался ровно на столько времени, сколько понадобилось, чтобы просунуть голову в дверь и сообщить остальным, куда он отправляется. Вскочив на первую попавшуюся лошадь, Роберт поехал на север, чтобы сделать круг и приблизиться к Мейтленду с юга.
Он и так слишком сильно сегодня рисковал.
Эндрю принес в дом несколько охапок дров, сухих и мелко наколотых, и подкидывал их в огонь до тех пор, пока жара не стала почти невыносимой. Потом он принес еще несколько охапок и сложил их в сторонке — на случай, если дрова понадобятся еще. Хотя его никто об этом не просил, он сходил к колодцу, принес ведро воды и поставил его на огонь. После этого он принялся рыться в сумках в поисках припасов, а из буфета Мики достал кувшины с элем и вином. Мальчик собрался найти себе еще какое- нибудь занятие, но тут Финлей поймал его за руку и усадил на скамью у окна.
Судорожно сглотнув, Эндрю попытался поймать взгляд Финлея, но тот отвел глаза. Он занялся ранами Эндрю — на руке и на плече. Ни одна из них не была глубокой, и мальчик давно уже не обращал на них внимания. Тем не менее Финлей промыл их и перевязал.
Эндрю посмотрел на постель, где Мика все еще занимался ранами Дженн.
— Как она?
Мика услышал вопрос и оглянулся. Он вымыл руки в миске с кровавой водой, вытер и выпрямился, но