— Николас, — заговорила она, когда все утихли, — сама по себе наперстянка в крови Герберта еще не означает убийства. У него было больное сердце. Он принимал наперстянку и мог по ошибке принять двойную дозу.
Николас покачал головой.
— Нет, мама. Эксперты знали о болезни Герберта. Заключение гласит: о случайной передозировке не может быть и речи. Герберту ввели огромную дозу препарата. По-видимому, путем инъекции, хотя тело так пострадало от огня, что сказать что-либо конкретное не представляется возможным. Во всяком случае, в легких Герберта не найдено дыма — а это значит, что во время катастрофы он уже не дышал.
— Какое зверство! — воскликнул с другого конца комнаты Эдуард. — Но кто мог сотворить такое с водителем моего брата?
Доминик снова обернулась к Маркусу.
— Если Герберта убили, что же случилось с отцом? — прошептала она. — Не думает ли полиция...
Но ее прервал голос брата.
— Детективы полагают, что король Майкл похищен, — продолжил Николас. — Если бы его убили вместе с Гербертом, тело его, скорее всего, было бы найдено где-нибудь неподалеку. Но, как мы все знаем, этого не произошло.
— Но это какая-то бессмыслица! — заговорила королева Джозефина. За несколько минут она, казалось, постарела на двадцать лет. — С нами никто не связывался, не требовал выкупа...
— Верно, — вставила Изабелла. — Зачем похищать короля, если не просишь за него выкуп?
— Детективы считают, что, узнав мотив, разгадают тайну похищения, — вздохнул Николас.
— Что, если какой-нибудь враг государства хочет контролировать правительство? — подал голос Люк.
В ответ ему в первый раз раздался голос Маркуса:
— Чтобы захватить власть в стране, мало убить короля — на его место заступят наследники престола. Если враг хочет добраться до трона, ему придется вырезать всех Стэнбери.
— А что, если враг — кто-то из Стэнбери? — угрюмо возразил Эдуард.
Все головы в комнате повернулись к брату пропавшего короля. Высокий седовласый человек легким пружинистым шагом вышел на середину комнаты.
— Что вы такое говорите, Эдуард? — воскликнул Николас. — Что это преступление совершил кто-то из нас?
— Вы были его ближайшим наследником, — спокойно ответил Эдуард. — Теперь вы станете королем.
— Эдуард! Николас любил отца! — с жаром воскликнула королева Джозефина.
Приблизившись к креслу невестки, Эдуард опустился перед ней на одно колено и взял ее руки в свои.
— Простите меня, дорогая невестка, — почтительно и искренне заговорил он. — Я не обвиняю ни вашего сына, ни кого-либо иного. Я говорю лишь о том, что подумает народ, когда новости просочатся в газеты и на телевидение.
— Слухи пойдут самые разные, — с каменным лицом ответил Николас. — Несомненно, найдутся люди, которые станут винить в смерти отца меня. Но будут и те, кто задумается, какую роль в происшедшем сыграла знаменитая Палата сокровищ Стэнбери.
Эдуард выпрямился, но не отошел от Джозефины. Странно, на миг Доминик показалось, что он питает к невестке не только родственные чувства. Но тут же Доминик напомнила себе, что не умеет разбираться в людях — Брайсу-то удалось ее одурачить!
— А она вообще существует, эта Палата? — в первый раз за вечер подал голос Джейк. — Мне казалось, это просто красивая легенда — ну и еще, быть может, пара-тройка музейных драгоценностей.
Маркус устремил на американского кузена Доминик внимательный взгляд, и принцесса не в первый раз задумалась о том, что за мысли скрыты за фасадом этого непроницаемого смуглого лица.
Как и Доминик, Маркус с самого начала не исключал, что трагедия с королем — не просто несчастный случай. Неужели он подозревает в страшном преступлении кого-то из сидящих в этой комнате? Но это немыслимо!
— Народ Эдембурга знает, — веско заговорил Маркус, — что Палата сокровищ не миф и не сказка. Она существует и обеспечивает золотой фонд королевства. Но, даже если кто-то узнает, где она находится, это знание останется для него бесполезным. Ключи от Палаты хранятся только у короля и его сына. Возможно, конечно, этот неизвестный злодей надеется проникнуть в Палату силой, ограбить ее и сбежать...
— Что толку говорить об этом? — подытожил Николас. — Все наши предположения ни к чему не ведут. Все, что мы можем сделать, — набраться терпения и ждать новостей из полиции.
И снова в гостиной зашелестели взволнованные голоса. На этот раз королева не призывала к тишине: откинувшись в кресле и полуприкрыв глаза, она, казалось, отключилась от всего, чего не хотела слышать. Доминик так не умела — она услышала больше чем достаточно. Особенно поразило ее жестокое предположение дяди Эдуарда, что в убийстве и похищении могут обвинить Николаса.
— Я пойду к себе, — вполголоса сказала она Маркусу.
Он протянул ей руку и помог подняться.
— Я вас провожу, — предложил он. — Хотите что-нибудь сказать Прюденс?
Доминик покачала головой. Заметив, что принцесса покидает гостиную под руку с Маркусом, фрейлина должна была, как требует этикет, последовать за своей госпожой.
Их провожали несколько пар любопытных глаз, но Доминик не замечала чужих взглядов. Потрясающая и страшная новость заставила ее на время забыть обо всем, даже о своих отношениях с Маркусом.
Они вышли в коридор, и Доминик почувствовала, что едва держится на ногах — сказывались последствия шока. Маркус приобнял ее за талию, не давая упасть.
— Вы удивлены? — спросила она.
— Я потрясен тем, что в нашей тихой, миролюбивой стране свершилось подобное злодеяние. Однако, признаюсь откровенно, в глубине души я ожидал чего-то подобного.
— Я тоже цеплялась за мысль, что отца не было в машине, — призналась Доминик. — Не могла поверить, что он мертв. Но услышать из уст Николаса, что, по мнению полиции, отца могли похитить, — о, Маркус, как это ужасно! Как вы думаете, это правда? Неужели кто-то держит его в плену?
Оглянувшись кругом, Маркус ответил вполголоса:
— Увы, очень на то похоже. Особенно если вспомнить, что тело так и не нашли. — Доминик вздрогнула, и Маркус обратил на нее заботливый взгляд. — Доминик, я беспокоюсь о вас. Для вас это слишком сильное потрясение.
— Что же делать, Маркус? Пока полиция не найдет отца, я могу лишь молиться, чтобы он остался жив и невредим. Но вам незачем обо мне беспокоиться, я здорова и сильна.
— Вы уже были у королевского врача? — поинтересовался он.
Доминик кивнула. Два дня назад она посетила доктора Уолкотта, лечащего королевскую семью и придворных. Старик служил семье Стэнбери много лет, а саму принцессу знал с рождения, и она могла только догадываться, как огорчила его своей беременностью. Однако доктор не сказал ей ни слова упрека, напротив, ободрил и посоветовал беречь себя.
— Доктор сказал, что физически со мной и с ребенком все в порядке. Однако его беспокоит мое эмоциональное состояние. Он понимает, в каком трудном положении я оказалась.
— Вы не рассказывали ему об отце ребенка?
Гладкий лоб Доминик перерезала морщинка.
— О Брайсе? С чего бы?
— Вот и хорошо. Пусть все думают, что отец я. Даже доктор Уолкотт.
Он по-прежнему ждет, что я выйду за него замуж! — с ужасом подумала Доминик. И готов признать ребенка своим, даже если это погубит его карьеру. Доминик не понимала, почему ради нее он готов на такую жертву. Или же дело не в ней, а в верности пропавшему королю?
