Она нажала на носок Сьюардова ботинка, и статуя встала, держа на изготовку перо и лист бумаги.
— И что он будет делать? — пробормотал я. — Стенографировать?
— Тихо! — шикнула Аннабет. — Привет, Уильям.
— Билл, — подсказал я.
— Билл… да замолчи ты! — повернулась ко мне Аннабет.
Статуя наклонила голову и уставилась на нас пустыми металлическими глазами.
Аннабет откашлялась.
— Здравствуйте, губернатор Сьюард. Последовательность команд: Дедал Двадцать три. Защита Манхэттена. Начать активацию!
Сьюард спрыгнул со своего пьедестала. Он так грохнулся о землю, что под его ботинками треснул асфальт. Тяжелыми шагами он направился на восток.
— Вероятно, он собирается разбудить Конфуция, — предположила Аннабет.
— Что? — переспросил я.
— Другую статую на Дивижн-стрит. Они, наверное, станут будить друг друга, пока не будут активированы все.
— А потом?
— Надеюсь, они защитят Манхэттен.
— А они знают, кто враг?
— Хочется верить…
— Ты меня утешила…
Я представил себе все бронзовые статуи в домах, парках, на площадях Нью-Йорка. Их, наверно, сотни, а может, тысячи.
Потом в вечернем небе где-то над Ист-ривер вспыхнул зеленый шар — греческий огонь.
— Надо спешить! — воскликнул я, и мы побежали к «веспе».
Мы притормозили у Баттери-парк в нижнем окончании Манхэттена, где, вливаясь в залив, встречаются Гудзон и Ист-ривер.
— Жди меня здесь, — сказал я Аннабет.
— Перси, ты не должен уходить один.
— Если ты можешь дышать под водой — присоединяйся…
— Ты иногда просто невыносим, — вздохнула она.
— Иногда — это в тех случаях, когда я прав? Можешь мне поверить — все будет в порядке. Теперь на мне проклятие Ахилла. Я весь неуязвимый и всякое такое.
Аннабет это вовсе не показалось убедительным.
— Будь осторожнее. Я не хочу, чтобы с тобой что-нибудь случилось. Ну, то есть… ты нам еще понадобишься, когда начнется сражение.
Я ухмыльнулся.
— Вернусь — и глазом моргнуть не успеешь.
Я спустился к заливу и вошел в воду.
Совет всем, кто не имеет отношения к морским богам: не купайтесь в нью-йоркской гавани. Может, вода там и не такая грязная, как во времена юности моей матери, но и сейчас еще, окунись — и у тебя может прорезаться третий глаз или, когда вырастешь, будут рождаться дети-мутанты.
Я нырнул во мрак и быстро оказался на дне. Попытался найти точку, где течения двух рек казались равными по силе — где они встречались, образуя залив. Я решил, что это наилучшее место, чтобы привлечь их внимание.
— Эгей! — закричал я своим наилучшим подводным голосом. Этот звук гулко разнесся в темноте. — Ходят слухи, ребята, будто вы стали такими грязными, что вам стыдно показывать свои физиономии. Это правда?
Холодное течение неслось через залив, разметая потоки мусора и ила.
— Я слышал, что Ист-ривер токсичнее, — продолжал я, — но от Гудзона воняет похуже. Или наоборот?
Вода замерцала. Теперь за мной наблюдало что-то мощное и рассерженное. Я ощущал его присутствие… или два присутствия. Я боялся, что неправильно рассчитал силу оскорблений. Что, если они просто разорвут меня на части, даже не показавшись? Но это все же были нью-йоркские речные боги, и я решил, что они, подчиняясь инстинкту, захотят посмотреть на меня.
И точно — передо мной возникли две гигантские фигуры. Поначалу это были просто темно-коричневые вихри ила, более плотные, чем вода вокруг них. Потом у них проявились руки, ноги и недовольные лица.
Существо слева неприятно напоминало тельхина: волчья физиономия, тело, отдаленно смахивающее на моржовое — обтекаемое, черное с ногами и руками в виде ласт. Глаза излучали зеленый свет.
Тип справа имел вид более гуманоидный. На нем было надето какое-то тряпье и морские водоросли с кольчугой, сделанной из крышечек от пивных бутылок и старых пластиковых упаковок. Лицо подернуто ряской, борода выросла до немыслимых размеров, глубоко посаженные синие глаза горели гневом.
Морж, который, судя по всему, был богом Ист-ривер, сказал:
— Тебе что, парень, жизнь надоела? Или ты просто очень глупый?
— Ну, по дуракам ты у нас главный спец, Ист. — Бородатый дух Гудзона усмехнулся.
— Помолчи, Гудзон, — прорычал Ист. — Оставайся по свою сторону острова и не суй нос в чужие дела!
— А то что? Бросишь в меня еще одну баржу с мусором?
Они поплыли навстречу друг другу, готовые сойтись в схватке.
— Эй, погодите! — закричал я. — Тут у нас проблема посерьезнее.
— Этот парень прав, — пробурчал Ист. — Давай-ка прикончим его, а потом будем выяснять отношения.
— Хорошая мысль, — согласился Гудзон.
Я и пикнуть не успел, как со дна поднялись две горы мусора и с обеих сторон полетели прямо на меня — битое стекло, камни, консервные банки, покрышки.
Но я этого и ждал. Вода передо мной сгустилась в щит. Мусор отскакивал от него, не причиняя мне вреда. До меня добрался только один осколок стекла — он ударил меня в грудь и, наверно, убил бы, однако сейчас просто отскочил от кожи.
Два речных бога недоуменно уставились на меня.
— Сын Посейдона? — спросил Ист.
Я кивнул.
— Окунался в Стикс?
— Точно.
Оба произвели звуки, которые я не мог истолковать иначе как отвращение.
— Ну и дела, — протянул Ист. — Как же мы теперь его убьем?
— Может, током? — задумчиво сказал Гудзон. — Если я найду где-нибудь провода высокого напряжения…
— Послушайте меня! — заорал я. — Армия Кроноса вторгается на Манхэттен!
— Ты что думаешь — мы этого не знаем? — спросил Ист. — Я в этот самый момент чувствую его катера. Они почти добрались до берега.
— Ну да, — согласился Гудзон. — Я тут тоже перехватил несколько грязных монстров, которые пересекали мои воды.
— Так остановите их, — попросил я. — Утопите. Пустите их катера на дно.
— С какой стати? — проворчал Гудзон. — Ну захватят они Олимп? Нам-то что?
— А то, что я вам могу заплатить!
Я вытащил песчаный доллар, подаренный мне отцом на день рождения.
Глаза речного бога расширились.
