играть на своих свирелях. Травинки были недостаточно прочны и толсты — они только досаждали титану.
Мы сражались через очаг, из которого от ударов вылетали угли и искры. Кронос разрубил подлокотник на троне Ареса, что меня ничуть не смутило, но потом он прижал меня к трону моего отца.
— Так-так, — сказал Кронос, — из этого получится отличная растопка для моего нового очага!
Наши мечи сошлись в снопе искр. Он был сильнее меня, но в этот момент я чувствовал в своих руках мощь океана. Я оттолкнул Кроноса и снова нанес удар — Анаклузмос с такой силой врезался в его доспехи, что в небесной бронзе появилась канавка.
Он снова топнул ногой — и время замедлилось. Я попытался атаковать, но двигался при этом со скоростью сползающего по склону ледника. Кронос не спеша отошел назад, переводя дыхание. Он принялся рассматривать борозду в своих доспехах, а я с трудом продирался вперед, безмолвно проклиная его. Он мог не торопиться. Он мог по желанию вообще обездвижить меня. Я только надеялся, что это истощает его силы. Если бы я мог взять его измором…
— Слишком поздно, Перси Джексон, — сказал он. — Смотри!
Кронос указал на очаг — и угли раскалились. Из огня стал подниматься белый дымок, в котором начали появляться образы наподобие тех, что мы видим в почте Ириды. Я увидел Нико и моих родителей на Пятой авеню, они вели безнадежное сражение в окружении врагов. На заднем плане дрался на своей черной колеснице Аид, вызывая все новых зомби из-под земли, но силы армии титана казались такими же неисчерпаемыми. Манхэттен разрушался на глазах. Смертные, теперь окончательно проснувшиеся, в ужасе разбегались. Машины виляли и сталкивались.
Потом сцена переменилась, и я увидел еще более ужасающую картину.
Столб шторма приближался к Гудзону, быстро двигаясь над побережьем Джерси. Вокруг него суетились колесницы, схватившиеся с существом в туче.
Боги атаковали. Сверкали молнии. Тучу пронзали золотые и серебряные стрелы, они оставляли за собой огненный след и взрывались. Туча медленно расползалась на части, и я впервые отчетливо увидел Тифона.
Я понял, что, пока живу (жить мне, возможно, оставалось всего ничего), не смогу выкинуть из головы этот образ. Голова Тифона непрестанно вращалась. Каждое мгновение он являл собой разных монстров, каждый новый страшнее предыдущего. Если бы я заглянул ему в лицо, то наверняка сошел бы с ума, а потому я разглядывал его тело, которое производило такое же отвратительное впечатление. Он был гуманоидом, но его кожа напоминала сэндвич с мясным рулетом, пролежавшим целый год в чьем-то шкафчике. Он был крапчато-зеленым, потому что тысячи лет провел под вулканом. Руки он имел человеческие, но не с ногтями, а когтями, похожими на орлиные. Ноги покрывала чешуя, как у рептилии.
— Силы олимпийцев на исходе. — Кронос рассмеялся. — Какое жалкое зрелище!
Зевс метнул молнию из колесницы. Вспышка осветила мир. Сотрясение дошло даже до Олимпа, но когда туман рассеялся, оказалось, что Тифон продолжает стоять. Он чуть пошатнулся, на макушке его уродливой головы дымился кратер, но он, рыча от гнева, продолжал продвигаться вперед.
Ноги мои начали подкашиваться. Кронос, похоже, не заметил этого. Он был целиком поглощен видом схватки и своей окончательной победой. Если бы я смог продержаться еще несколько секунд и если бы мой отец сдержал слово…
Тифон вошел в Гудзон, воды которого едва достали ему до середины голени.
«Сейчас, — подумал я, обращаясь к образу в дыму. — Пожалуйста, это должно случиться сейчас».
И вдруг произошло чудо — из клубов дыма раздался трубный звук раковины. Зов океана! Зов Посейдона!
Воды Гудзона вздыбились вокруг Тифона, образовав двадцатиметровые волны. Из воды вырвалась еще одна колесница, тащили ее могучие морские кони, которые двигались в воздухе так же легко, как и в воде. Мой отец, окруженный сияющей синей аурой энергии, описал дерзкий круг вокруг ног гиганта. Посейдон больше не был стариком. Он снова стал самим собой — загоревшим, сильным, чернобородым. Когда он замахнулся трезубцем, река отозвалась на его движение, образовав вокруг монстра воронкообразное облако.
Ошеломленный Кронос несколько мгновений не мог произнести ни звука, а потом взревел:
— Нет! Нет!
— Вперед, собратья! — Голос Посейдона прозвучал так громко, что я не был уверен, то ли я слышу его из этого окутанного дымом объема, то ли через весь город. — Бейтесь за Олимп!
Из реки устремились воины, они накатывали на волнах, оседлав громадных акул, драконов и морских коней. Это был легион циклопов, а в бой их вел…
— Тайсон! — в восторге завопил я.
Я знал, что он меня не слышит, и я в изумлении таращился на него. Он необыкновенно увеличился в размерах. В нем было не меньше десяти метров — он теперь ростом не уступал своим старшим двоюродным братьям, и впервые я увидел на нем полные боевые доспехи. За ним следовал Бриарей — сторукий циклоп.
Все циклопы вооружились громадными кусками черных железных цепей (таких здоровенных, что сгодились бы и для якоря боевого корабля) с абордажными кошками на концах. Они размахивали ими, как лассо, и понемногу опутывали Тифона, цепляясь кошками за руки и ноги великана, окружая его на волне прилива. Тифон содрогался, ревел, дергал цепи, нескольких циклопов он стащил с их скакунов, но путы были слишком сильны. Одним только своим весом целый отряд циклопов начинал наклонять Тифона к воде. Посейдон метнул трезубец, который вонзился в горло гиганта. Золотистая кровь, бессмертная сукровица, хлынула из раны, образовав водопад высотой больше небоскреба. Трезубец тут же вернулся в руку Посейдона.
Другие боги словно обрели второе дыхание. Подскочил Арес и нанес Тифону удар в нос. Артемида выстрелила монстру в глаз десятком серебряных стрел. Аполлон дал залп из лука, и набедренная повязка Тифона задымилась. Зевс продолжал забрасывать гиганта молниями, потом наконец медленно стала подниматься вода, обволакивая Тифона, словно коконом, и он начал падать под грузом цепей. Тифон ревел в агонии, метался с такой силой, что волны налетали на берег Джерси, захлестывая пятиэтажные дома, переливаясь через мост Джорджа Вашингтона. Однако Тифон погружался все глубже и глубже, потому что мой отец раскрыл для него специальный туннель в русле реки, бесконечный водный желоб, который должен был доставить его прямо в Тартар. Сначала под водой исчезла голова гиганта, образовав громадную воронку, а потом не стало видно и его самого.
— Нет! — завопил Кронос.
Он ударил по углям мечом, и видение распалось на части.
— Они идут сюда! — воскликнул я. — Ты проиграл!
— Я еще и не начинал!
Он набросился на меня с умопомрачительной скоростью. Гроувер — этот отважный глупенький сатир — попытался защитить меня, но Кронос отшвырнул его в сторону, как тряпичную куклу.
Я увернулся от его меча и нанес колющий удар под гарду Кроноса. Это был хороший трюк, но, к сожалению, Лука знал его. Он отразил выпад и выбил меч из моей руки, используя один из первых приемов, которым сам же меня обучал. Мой меч зазвенел по полу и исчез в образовавшейся трещине.
— Стой! — Аннабет возникла словно из ниоткуда.
Кронос развернулся лицом к ней и атаковал Коварным мечом, но Аннабет удалось отразить удар, приняв его на эфес ножа. Такой прием мог провести только очень искусный боец, безукоризненно владеющий клинком. Не спрашивайте меня, откуда у нее взялись силы, но она сблизилась с Кроносом, чтобы получить преимущество, невзирая на разницу в длине лезвий; они скрестили оружие и несколько мгновений она стояла лицом к лицу с владыкой титанов, удерживая его в неподвижности.
— Лука! — сказала она сквозь стиснутые зубы. — Теперь я понимаю. Ты должен довериться мне!
Кронос взревел от гнева.
— Лука Кастеллан мертв! Его оболочка сгорит, когда я приму свою истинную форму!
Я попытался шевельнуться, но мое тело опять было заморожено. Как это Аннабет, избитая, на грани
