– Боюсь, что я. – Это был курсант из Цитадели, одетый в парадную форму: белые перчатки, золотые галуны на рукавах и фуражке и блестящая, украшенная султаном сабля на перевязи винного цвета.
– Что? – Пегги опустила руку в чистую воду и кончиками пальцев нащупала у края кастрюли прикипевшие остатки супа.
– Благодарю вас, господин ревизор, – буркнула она. – Я исправлюсь. – Пегги снова погрузила кастрюлю в мыльную воду, забрызгав подол своего форменного платья, и схватила щеточку.
Курсант протянул руку к ее брошюре.
– Не вздумайте трогать! – Пегги яростно взмахнула щеткой.
Курсант выронил книжку:
– Простите, пожалуйста. Я просто подумал, не Гоголь ли это.
Пегги от удивления опустила щеточку:
– Что вы сказали?
– Вы назвали меня ревизором. Есть такая пьеса, ее автор русский писатель Гоголь. Когда я вошел, я заметил, что вы читали. И я подумал, что, может быть…
– Я знаю, кто такой Гоголь. – Пегги почему-то рассвирепела. И удивилась. Она думала, что, кроме нее, здесь, в этом городе, про Гоголя не знает никто.
– Меня зовут Боб Ферстон.
– Я – Пегги Трэдд.
– Ясно. Как Трэдд-стрит.
– Полагаю, что да. – Пегги почувствовала, что еще немного – и она, как обычно, двух слов связать не сможет. Ей всегда было очень трудно разговаривать с молодыми людьми. Именно поэтому она так не любила ходить на приемы, без которых Маргарет не мыслила себе жизни. В гостях Пегги становилась неуклюжей, наступала на ноги партнерам по танцам. Она ни на минуту не забывала, что у нее рябое лицо, что она некрасива. И она не умела того, что требовалось от девушки: улыбаться, ворковать, кокетничать с молодыми людьми и говорить им любезности. Так долго, как с Бобом Ферстоном, она еще ни с кем из молодых людей не беседовала… разве что со Стюартом и с мальчиками из старой школы у Бейкон Бридж, но они словно не замечали, что она девочка, и относились к ней просто по-товарищески.
Пегги наконец увидела, что платье у нее залито мыльной водой и что она обрызгала Боба Ферстона. На его форме темнели мокрые пятна. Пегги растерянно уставилась на это загубленное парадное великолепие, потом подняла глаза на лицо юноши. И вдруг поняла, что он красив, как киноактер, что он похож на Фрэнсиса Бушмена? Нет, этот слишком стар, скорее, на Дугласа Фербенкса. Пегги захотелось провалиться сквозь землю. Она вцепилась в кастрюлю и стала тереть ее с такой силой, что от щетки фонтаном полетели брызги и Боб Ферстон отскочил в сторону.
– Прошу прощения, мисс Трэдд. Я разыскиваю мисс Эмили Прингл. Не подскажете ли вы мне, как ее найти?
Пегги старательно не отрывала глаз от кастрюли.
– На входе. Раздает пончики, – буркнула она.
Она услышала, как он сделал несколько шагов и остановился.
– Что ж, всего доброго.
Пегги подняла глаза:
– До свиданья.
Боб Ферстон красивым движением отдал честь и вышел.
– Как я сожалею, что я ему нагрубила, – прошептала Пегги. – А потом швырнула щеточку на пол. – Ничего я не сожалею, – сказала она этому орудию производства. – Он как раз подходит для Эмили. Во всяком случае, если судить не по словам, а по его поступкам.
Какое нахальство делать мне замечания насчет кастрюли! Мыл бы ее сам, если уж так любит чистоту. – Она прополоскала кастрюлю и с грохотом поставила ее на барьер. – И с какой это стати он берет чужие книги?
И в ожидании очередной порции грязной посуды Пегги изо всех сил сосредоточилась на жизнеописании Сьюзен Б. Энтони.
Тележка с грязной посудой появилась, ее толкала Эмили Прингл.
– Ох, Пегги, – высоким от восторга голосом заверещала она, – какой этот Боб Ферстон красавчик, я никого красивее в жизни не видела! С ума сойти, как я волнуюсь. Его сосед по комнате должен был сопровождать меня сегодня на чайный бал, но сделал у себя в училище что-то не так, и его не отпустят. Поэтому вместо него со мной пойдет Боб Ферстон. С ума сойти, просто не верится! Он сказал, что ты ему объяснила, как меня найти. Пегги, он говорил что-нибудь такое? Он расспрашивал обо мне? Как ты думаешь, он мною интересуется?
Пегги начала вынимать из тележки посуду.
– Он просто спросил, где тебя искать. И ничего содержательного он не сказал.
– Господи, Пегги, да из тебя слова не вытянешь! Как он при этом выглядел? Когда он произносил мое имя, ты ничего не заметила? Какой у него был вид?
– Вид как вид. Он не знал, куда идти, а больше там замечать было нечего.
– А я-то так надеялась, – вздохнула Эмили. – Мне-то он сказал: «Ваша интересная приятельница мисс Трэдд указала мне дорогу». И я подумала, а вдруг он и тебе про меня что-нибудь сказал.
