улизнуть из своей конторы. Ты же обещала, Гарден, обещала, что возьмешь меня с собой!
– Хорошо. Надо будет как-нибудь спросить у нее, можно ли привести с собой подругу.
– Слыхали мы эти песни. Нет, в следующую среду ты точно пойдешь к ней и спросишь, и тогда еще через неделю мы к ней придем вдвоем.
В среду Гарден подошла к дому Трэддов на Митинг-стрит и заранее вынула у калитки свою визитную карточку. Низкорослый, с маленьким серебряным подносом в руке негр, открывший на звонок, сразу ее узнал и опустил поднос.
– Не надо карточки, золотко, – сказал он. – Ты же родственница.
Гарден прошла вслед за ним вдоль веранды, он распахнул перед ней парадную дверь.
– Спасибо, Джошуа, – сказала Гарден, переступая порог. Она была немного разочарована тем, что ей не удалось положить визитку на поднос. В Чарлстоне молодым девушкам заказывали визитные карточки, когда им исполнялось шестнадцать лет. В прошлый раз Джошуа торжественно внес ее визитную карточку и вручил миссис Купер, отчего Гарден почувствовала себя ужасно взрослой. Зато теперь ей было приятно, что Джошуа ее запомнил и так тепло встретил.
Элизабет Купер улыбнулась Гарден, сделала знак, чтобы та вошла в комнату, и представила ее гостям.
– Садитесь сюда, мисс Трэдд, – сказал один из мужчин, указывая на место рядом с собой.
Преисполненная благоговения, Гарден послушно села. Она узнала этого человека. Он рассказывал девушкам в Эшли-холл о деятельности местного поэтического общества, о журнале, который это общество выпускает, и еще читал им свои стихи. Его звали Дю Боз Хейворд.
Горничная в форменном платье подавала гостям крохотные сандвичи и печенье. Гарден с удовольствием угощалась и маленькими глоточками прихлебывала чай.
Слушая, как взрослые непринужденно и с явным удовольствием беседуют, она не переставала удивляться тому, что они так легко и свободно чувствуют себя в обществе Хейворда, настоящего поэта, которого мисс Мак-Би представила у них в школе как «выдающегося писателя».
Позже тетушка Элизабет сказала ей:
– Дю Боз очень приятный молодой человек, и я верю, что он хороший поэт. Я не очень-то разбираюсь в поэзии, так что судить об этом не стану. Зато я разбираюсь в людях и знаю, что этот молодой человек никогда не фальшивит. Тебе надо научиться, Гарден, не придавать значения тем ярлыкам, которые навешивают на человека другие люди. Важно, что представляет собой сам человек, а не то, насколько знаменитым или влиятельным его считают в обществе.
– Да, мэм, – согласилась Гарден. Но все равно встреча с выдающимся писателем произвела на нее сильное впечатление. А еще большее впечатление произвело то, что ее двоюродная бабушка с ним так коротко знакома.
Поэтому Гарден побаивалась задать вопрос, нельзя ли ей в следующий раз прийти с подругой. Однако она обещала спросить, и нужно было сдержать слово. Кроме того, она была очень привязана к Уэнтворт. Элизабет сейчас же согласилась.
– Разумеется. Я буду рада познакомиться с твоей лучшей подругой. – Она усмехнулась: – Есть такая Уэнтворт Рэгг, из-за которой Ребекка отчаянно дразнит своего брата. Надеюсь, не о ней идет речь?
Гарден призналась, что Мэн очень нравится Уэнтворт.
– Видит Бог, – ответила Элизабет, – мальчик и без того порядком избалован вниманием, и если Уэнтворт хочет присоединиться к толпе его поклонниц, я ее понимаю. Мне трудно судить о своем внуке, но я-то считаю Мэна самым привлекательным мужчиной в Чарлстоне. Ты его знаешь, Гарден?
– Нас представили друг другу на балу, вот и все.
– Думаю, он тебе понравится. Я скажу, чтоб он пришел на следующей неделе. Впрочем, не могу обещать, что он будет; пусть изредка, но все же он работает.
По пути домой Гарден зашла к Уэнтворт рассказать об успехе своей миссии.
Уэнтворт, завизжав от восторга, бросилась ей на шею.
– Ой, я этого не переживу, я не смогу прождать целую неделю! – Она волчком закружилась по комнате, а потом рухнула на диван, изображая обморок. – Вот подожди, ты сама увидишь, Гарден. Он прекраснее всех мужчин на свете.
40
15 февраля 1922 года Мэну Уилсону исполнилось двадцать четыре. Он не был слишком обрадован, когда в день его рождения бабушка объявила, что ему нужно будет в следующую среду прийти к ней на чай и оказать внимание двум девушкам, которые еще даже не начали выезжать в свет. Однако Элизабет только что подарила ему чек на очень приличную сумму и перламутровые запонки; к тому же он, в сущности, искренне любил свою бабушку и восхищался ею. В среду он явился ровно в три.
Гарден и Уэнтворт пришли на несколько минут позже. Джошуа принял их визитные карточки с торжественностью, от которой у Гарден сразу поднялось настроение.
Но когда их привели в гостиную, вся ее радость быстро улетучилась. Уэнтворт, ее подруга Уэнтворт, хохотушка и болтушка, которая всегда так охотно кокетничала, в присутствии своего кумира совершенно растерялась и словно онемела, так что Гарден пришлось самой поддерживать разговор. Разумеется, она не могла общаться только со своей тетушкой и не замечать Мэна. Гарден пришлось делать то, что было для нее труднее всего на свете, если не считать танцев. Ей пришлось беседовать с мужчиной.
Мэн постарался облегчить ей задачу.
– Как это ужасно, – сказал он, – что я до сих пор не был знаком со своими кузинами. У тебя ведь есть сестра, Гарден, верно? Я бы хотел познакомиться и с ней тоже. Где она сейчас?
У Гарден загорелись глаза:
