– Все время в движении, – пробормотала она. – Прямо как я. Никогда не смотреть назад. Что сделано, то сделано. Пошевеливайся.
Она взглянула на яркое небо. Полоска ослепительно белых облаков быстро пересекла небосвод. «Будет холодать, – подумала она. – Нужно одеться потеплее на похороны». Она повернула к дому. Ей надо добраться домой и привести себя в порядок. Она обязана выглядеть опрятно. Мамушка всегда сердилась, когда она не следила за собой.
Глава 3
Скарлетт пошатывалась. Она, должно быть, так же устала, как уже когда-то уставала в своей жизни, но она не могла вспомнить, когда. Она слишком устала, чтобы вспомнить.
«Я устала от похорон, я устала от смерти, я устала от распада моей жизни».
Кладбище в Таре было не очень большим. «Могила Мамушки отличалась от Мединой своими размерами, – подумала Скарлетт, – но Мамушка так высохла, что ей не нужна была такая большая могила».
Дул резкий ветер. Хотя небо было ясным, и день стоял солнечный, пожелтевшие листья носились по небу, гонимые ветром. «Приближается осень, – подумала она. – Раньше мне нравилась осень в деревне, прогулки в лесах на лошади. Земля выглядела так, как будто ее осыпали золотом, и воздух был вкуса сидра. Так давно это было. После смерти Па в Таре больше не катались по-настоящему на лошадях».
Она посмотрела на надгробия. Джералд О'Хара, родился в графстве Миг, Ирландия. Эллин Робийяр О'Хара, родилась в Саванне, Джорджия. Джералд О'Хара, младший. Три маленьких камня, один похож на другой. Братья, но которых она никогда не увидит. Мамушку похоронили здесь же, рядом с мисс Элети, ее первой любовью, а не на кладбище для слуг. «Сьюлин орала до небес, но я выиграла эту битву, как только Уилл принял мою сторону. Если Уилл что-то решил, то это остается непререкаемым. Плохо, что он такой несгибаемый и не разрешает мне дать ему денег. Дом выглядит ужасно. И кладбище тоже. Сорняки повсюду, все это откровенно постарело. Эти похороны тоже откровенно никудышные. Мамушке бы они не понравились. Этот черный проповедник все говорил и говорил, а он даже не знал ее. Мамушка бы не потратила на него ни минутки, она была романской католичкой, как все в доме Робийяров, за исключением дедушки. Нам надо было бы позвать священника, но ближайший был в Атланте, и это заняло бы несколько дней. Бедная Мамушка. Бедная мама тоже умерла и была похоронена без священника. Па тоже, ко вряд ли его это так беспокоило. Он все время дремал во время молитвы по вечерам».
Скарлетт посмотрела на неухоженное кладбище, затем на обшарпанный фасад дома. «Я рада, что мама не увидит все это, – подумала она с неожиданной болью и раздражением. – Это разбило бы ей сердце». Скарлетт увидела на мгновение высокую, стройную фигуру матери так отчетливо, как будто Эллин О'Хара была среди пришедших на похороны. Всегда опрятная, с белыми руками, занятыми шитьем или одетыми в перчатки для поездки по делам милосердия, с мягким голосом, постоянно занятая наведением порядка, который при ней соответствовал жизни Тары. Как она это делала? Скарлетт молча плакала. «Как она делала мир удивительным все время, пока была здесь? Мы все были так счастливы тогда. Что бы ни случилось, мама всегда могла это исправить. Как бы я хотела, чтобы она была здесь! Она бы прижала меня к себе, и все мои несчастья исчезли бы.
Нет, нет, я не хочу, чтобы она была здесь, ее бы так огорчило, если бы она увидела, что стало с Тарой, что стало со мной. Она бы разочаровалась во мне, и я бы не вынесла этого. Что угодно, только не это. Я не буду думать об этом, я не должна. Я подумаю о чем-нибудь другом – интересно, сообразила ли Далила приготовить что-нибудь поесть для людей после похорон. Сьюлин не подумала бы об этом, да и не решилась бы потратить деньги на закуску.
Это вряд ли сказалось бы на ее бюджете – здесь почти никого нет. Только этот черный проповедник выглядит способным есть за двадцать человек. Если он не перестанет говорить об успокоении на груди Абрама и пересечении реки Иордан, то я закричу. Эти три тощие женщины, которых он называет хором, здесь единственные люди, которые не дергаются от смущения. Ничего себе хор! Тамбурины и духовые! Мамушке нужно что-нибудь торжественное на латыни, а не «Поднимаясь на лестницу Якова». Хорошо хотя бы, что здесь почти никого нету, только Сьюлин, Уилл и я, да еще дети и слуги. По крайней мере, мы все любили Мамушку и переживаем ее смерть. Глаза Большого Сэма покраснели от слез. Посмотрите на бедного старого Порка, также выплакавшего свои глаза. Его волосы почти что белые, я никогда не думала, что он так стар. Дилси не выглядит на свои годы, она не изменилась ни капельки с того момента, как приехала в Тару…»
Истощенное, блуждающее сознание Скарлетт неожиданно обострилось. Что делают здесь Порк и Дилси? Они не работали в Таре уже много лет. С тех пор, как Порк стал слугою Ретта, а Дилси, жена Порка, переехала в дом Мелани в качестве Мамушки Бо. Как они очутились здесь, в Таре? Они никак не могли узнать о смерти Мамушки. Если только Ретт не сказал им.
Скарлетт посмотрела через плечо. Вернулся ли Ретт? Ничто не говорило о его присутствии.
Как только кончилась служба, Скарлетт сделала знак Порку. Пусть Уилл и Сьюлин общаются с проповедником.
– Это печальный день, мисс Скарлетт, – из глаз Порка все еще струились слезы.
– Да, Порк, – сказала она. Не надо торопить его, иначе она никогда не узнает то, что ее интересовало.
Скарлетт пошла рядом со старым черным слугой, слушая его воспоминания о мистере Джералде, Мамушке и о первых днях Тары. Она ведь забыла, что Порк так долго был рядом с ее отцом. Он приехал в Тару вместе с Джералдом, когда здесь еще ничего не было, кроме сожженного строения и полей, поросших кустарником. Да, Порку, должно быть, ухе семьдесят или больше.
Понемногу она выжала информацию, которая была нужна ей. Ретт уехал жить в Чарльстон. Порк упаковал все вещи Ретта и отвез их на станцию для отправки. Это было его последней обязанностью в качестве слуги Ретта, он ушел на пенсию с премией, достаточной для приобретения собственного очага.
– Я тоже помогу своей семье, – гордо заявил Порк. – Дилси не надо будет больше работать, а у Присей будет приданое. Присей не красавица, мисс Скарлетт, и ей скоро двадцать пять, но с ожидающим ее наследством она так же легко поймает себе жениха, – как и симпатичная девчонка, у которой нет денег.
Скарлетт все улыбалась и согласилась с Порком, что мистер Ретт был отличным джентльменом. Внутри же ее раздирала ярость. Щедрость этого замечательного джентльмена смешивала все ее планы. Кто будет заботиться об Уайде и Элле, когда уйдет Присей? И как она найдет хорошую няньку для Бо? Он только что потерял свою мать, а его отец полусумасшедший от горя, и теперь единственный человек в доме, который был в здравом уме, уезжает. Ей бы хотелось тоже вот так собраться и уехать, оставив все и всех позади
