на поиски Ретта.
Ее глаза встретились с его глазами почти сразу. Ретт стоял от нее на расстоянии вытянутой руки. Гордость не позволила Скарлетт дать волю чувствам. «Он знал, что я буду его искать, – подумала она неожиданно с раздражением. – Да что он из себя строит, полагая, что можно так просто врываться в мою жизнь и спокойно дожидаться, когда я брошусь в его объятия? В Дублине полно мужчин, да и в этой зале достаточно тех, кто подчеркнуто оказывает мне знаки внимания, вьется вокруг моей гостиной, каждый день шлет мне корзины цветов, письма и даже драгоценности. Почему Его высокомерно-надменное Величество думает, что достаточно ему пошевелить мизинцем – и я сломя голову побегу за ним?»
– Какой сюрприз, – произнесла она, приятно удивившись холодности своего тона.
Ретт предложил ей руку, и она, не задумываясь, взяла ее.
– Вы позволите пригласить вас на танец, м… миссис О'Хара?
У Скарлетт от страха перехватило дыхание: Ты что, Ретт, вознамерился меня погубить? Здесь все уверены, что я вдова!
Ретт улыбнулся, нежно взял ее за талию, и она закружились в танце.
– Твоя тайна останется между нами, Скарлетт.
Она каждой клеточкой своего тела ощущала звук его голоса, его горячее дыхание и чувствовала себя в его сильных руках слабой и хрупкой женщиной.
– Какого черта ты здесь оказался? – сумела она наконец спросить. Она должна знать. Она ощущала тепло его руки на своей талии. Эта рука поддерживала ее и вела в танце при поворотах. Неосознанно Скарлетт наслаждалась исходившей от него силой, но так же машинально сопротивлялась полному контролю над собой, тут же, впрочем, вспоминая радость, которую ей когда-то доставляло кружиться с Реттом в вихре стремительного вальса.
– Я не смог удержаться от любопытства, – начал он говорить, и на лице его появилось прежнее насмешливое выражение, – Посмотреть на американку, которая штурмом взяла Дублинский замок. «Уж ненароком, не Скарлетт ли это?» – спросил я себя и решил выяснить все до конца. Барт Морланд подтвердил мою догадку. Он никак не мог остановиться, рассказывая про тебя, и настоял, чтобы мы заехали в твой город. По словам Барта, ты его переделала своими собственными руками.
Ретт изучающе посмотрел на нее.
– А ты изменилась, – сказал он просто. – Очаровательная девушка превратилась в элегантную взрослую женщину. Я искренне рад за тебя.
Неподдельная серьезность и теплота в голосе Ретта тронули Скарлетт, заставив забыть чувство негодования, которое еще недавно переполняло ее.
– Спасибо тебе, Ретт, – сказала она.
– Тебе нравится Ирландия?
– Да.
– Мне очень приятно это слышать, – интонации в голосе Ретта не оставляли сомнений в его искренности.
И тут впервые за все годы их знакомства Скарлетт поняла, кажется, кто такой Ретт Батлер. Теперь она знала, что он проделал огромный путь из Лондона только для того, чтобы увидеть ее, Скарлетт. «Все это время он думал обо мне, беспокоился, где я и как идут мои дела. Он любит меня и всегда будет любить, так же, как и я, всегда буду нести в себе это чувство к нему».
Это открытие наполнило ее радостью: она лелеяла свое счастье, словно хрупкий бокал шампанского, из которого маленькими, чтобы растянуть удовольствие, глотками потягиваешь искрящуюся влагу. Ретт был рядом, и они чувствовали себя близкими, как никогда прежде.
Когда вальс кончился, к ним приблизился личный адъютант вице-короля:
– Их превосходительство просит удостоить их чести пригласить вас на следующий танец, госпожа О'Хара.
Удивленно поднятые брови, наигранно-недоуменный взгляд на лице Ретта – Скарлетт все это так хорошо помнила. Она одними губами улыбнулась Ретту.
– Скажите их превосходительству, что я буду очень рада, – ответила она адъютанту. Прежде чем принять его руку, она шепнула Ретту:
– У нас в округе Клейтон сказали бы, что я популярна до неприличия.
Удаляясь, Скарлетт слышала, как от души смеялся Ретт.
Когда Скарлетт приблизилась к вице-королю, она украдкой бросила взгляд на Ретта: он все так же смеялся. «Это уже слишком, – подумала она. – Как несправедливо: даже в этих дурацких атласных штанах и туфлях он отлично выглядит». Его зеленые глаза вновь весело заблестели, и он едва громко не рассмеялся, когда Скарлетт присела перед вице-королем в реверансе.
Когда ей удалось снова посмотреть на то место, где стоял Ретт, его уже не было. Впрочем, Скарлетт особенно и не удивилась: за время их знакомства Ретт так же неожиданно исчезал, как и появлялся, без каких-либо объяснений. И чего я так разволновалась, когда вдруг он возник здесь на балу? Пора бы уже и привыкнуть. Я чувствовала себя, как Золушка: вот согласно сюжету и появился чудесный принц. Скарлетт по-прежнему ощущала прикосновение его сильных и нежных рук на своей талии. В противном случае легко было поддаться иллюзии, что все существовало лишь в ее воображении: сверкающая золотом зала, музыка, прекрасный принц рядом с ней и даже она сама.
Вернувшись в «Шелбурн», Скарлетт зажгла свет и долго стояла перед высоким зеркалом, разглядывая свое отражение и пытаясь понять, какой ее увидел на балу Ретт. Она выглядела прекрасной и уверенной в себе дамой, как никогда похожей на свой портрет и портрет бабушки Робийяр в молодости.
У Скарлетт защемило сердце. Почему у нее не получается походить на другой портрет Робийяр? Тот, на котором та светится радостью, как женщина, которая любит и любима. Скарлетт почувствовала, что в словах Ретта на балу кроме участия были также грусть и ожидание расставания.
