не менее склонны придавать более чем гипотетическую ценность религиозным доктринам, будучи, между тем, неспособны примириться с наиболее очевидными из всех своих заключений. Всезнание олицетворенного Создателя, простираясь столь же на будущее, как и на прошлое, абсолютно воспрещает человеку проявлять независимый авторитет в отношении своей собственной судьбы, авторитет, который он, безусловно, должен, заставить преобладать, если понятия о наказании или возмездии за действия в его жизни не должно быть вопиющей несправедливостью. Один крупный - английский философ, решительно принявшись за это затруднение, заявлял в знаменитом посмертном сочинении, что по этой мысли было невозможно, чтобы Бог был одновременно безгранично добр и безгранично могуществен. Можно логически наделить Его одним или другим качеством, но, во всяком случае, не обоими. Эти аргументы обсуждались с уважением, подобающим славе мастера автора, но были отложены в сторону с обычной сдержанностью тех, кто почитает правоверие.
Эзотерическая доктрина приходит нам на помощь, чтобы преодолеть это затруднение. Первым долгом она принимает во внимание незначительные размеры нашего мира, по сравнению с остальной вселенной. Ранняя христианская церковь испытывала инстинктивное опасение к этой естественной истине и боролась с ней с жестокостью, внушавшей страх. Она объявила ее противоречащей очевидности и на протяжении веков преследовала ее последователей. Когда эта истина была наконец признана, не подвергаясь возможности отрицания со стороны Папы, церковь прибегла, как говорит Рис Дэвидс, к «безнадежному средству», заявив, что это не имело никакого значения.
До сих пор это поражение было более счастливым, чем это могли предполагать его виновники. Когда опасались астрономических открытий, приписывали миру вообще более неумолимую логику, чем та, которую впоследствии он решился применить. Обычно склонны делать то, что эзотерический буддизм советует нам не делать, - а именно, держать свою науку и религию в непроницаемых отделениях. Этот принцип был провозглашен так давно и так сильно, что доказательство его невозможности перестало быть аргументом против ценности религиозного догмата. Неразумно предполагать, что существа, населяющие одну из самых маленьких планет, одного из наименьших солнц в этом океане вселенной, где солнца суть лишь капли воды в море, могли бы каким-то образом избежать общего принципа подчинения закону. Но этот принцип несовместим с капризом, являющимся одним из главнейших элементов в смысле слова «предопределение», в традиционных спорах о вопросах, которые мы изучаем. Ибо заметим, что предопределение, противоречащее свободной воле, не есть предопределение рас, но предопределение индивидуальное, соединенное с мыслями о милости или гневе Божества. Предопределение рас, соответст венно законам, аналогичным тем, которые управляют общей тенденцией множества отдельных случаев совершенно совместимо с индивидуальной свободной волей, и вот поэтому эзотерическая доктрина примиряет противоречия природы. Человек направляет свою собственную судьбу в границах, так сказать, конституционных. Он свободен применять свои естественные права в рамках этих прав и на практике они безграничны, поскольку касаются его индивидуальной единицы.
Без сомнения, можно утверждать индивидуальное предопределение, но не в смысле религиозного догмата о божественной милости или гневе, но на чисто метафизической почве, - т. е. можно предположить, что каждое человеческое существо в детстве подвергается одинаковым влияниям вследствие единой среды, и что, следовательно, жизнь взрослого человека есть лишь продукт или отпечаток всех обстоятельств, которые повлияли на его существование с самого начала; таким образом, если эти обстоятельства были бы известны, то можно было бы знать и моральные, и интеллектуальные следствия. Следуя этому рассуждению, приходим к заключению, что достаточно проникновенный ум мог бы теоретически знать обстоятельства жизни каждого человека; что, например, наследственные тенденции суть лишь продукт предыдущих обстоятельств, входящих в счет как пертурбация, но, тем на менее, при нимаемых в расчет. Тем не менее, этот довод находится в прямом противоречии с человеческой совестью, точно так же, как и религиозный догмат индивидуального предопределения. Чувство свободной воли - один из факторов вопроса, который нельзя игнорировать. И свободная воля, которую мы таким образом сознаем, есть нечто другое, чем автоматический импульс, сравнимый с электрическим возбуждением мускулов членов мертвой лягушки. Религиозный догмат и новейший метафизический аргумент желают, чтобы мы рассматривали ее в этом освещении; но эзотерическая доктрина восстанавливает ее истинное достоинство, показывая нам широту ее поля действия и границы ее могущества. Он властвует над индивидуальной судьбой, но перед циклическим законом он беспомощен. Даже такой положительный философ, как Дрэпер, признал существование циклического закона в человеческой истории, сколь бы короток ни был период, который ему удалось объять. А этот двигающийся песок, замеченный Джоном Стюартом Миллем, рядом с геологическими противоречиями, — вопрос в том, должен ли разум стать на точку зрения Бога всеблагого или всемогущего, - находит также свое решение в системе, которую мы из ложили. Эти высшие существа, совершенный цвет предыдущего человечества, которые далеки от олицетворения верховного Бога, тем не менее, царствуют божественным образом над судьбами нашего мира, не только не всемогущи; но при всем их всемогуществе их действия заключены в сравнительно узких границах. Казалось бы, так сказать, когда театр снова приготовлен для представления другой драмы жизни, они способны ввести в действие улучшения, почерпнутые в их собственном опыте драмы, в которой они играли роль; но что касается общего плана пьесы, они могут лишь повторять то, что было сыграно раньше. Они творят в большом масштабе то, что садовник производит в малом масштабе с георгинами, а он достигает значительного усовершенствования их формы и цвета.
Не будет ли это вероятностью в пользу эзотерической доктрины видеть, как на каждом шагу естественные аналогии подтверждают ее? Древние оккультные философы писали, что находящееся наверху аналогично находящемуся внизу; микрокосм есть отражение макрокосма. В границах наших физических наблюдений природа целиком подтверждает это правило. Сложение низших животных повторяется в высших и даже в человеке; волокна листа разветвляются как ветки дерева. Микроскоп открывает нам, что эти разветвления повторяются за пределами нашего нормального зрения. Ручейки дождевой воды осаждают в образуемых ими лужах на краю дороги «осадочные скалы», точно так же, как это делают малые и большие реки. Геологическая работа болота и океана различаются только масштабом; разница, на которую нам указывает эзотерическая доктрина в действии наиболее величественных законов природы по отношению к человеку и по отношению к большой планетной семье, есть тоже лишь разница в степени. Точно так же, как дети каждого поколения направляются в детстве своими родителями, и растут, чтобы, в свою очередь, вести следующее поколение, так же и во всем человечестве больших манвантарических периодов люди одного поколении становятся Дхиан-Чоханами следующего, чтобы уступить затем свое место следующим, своим потомкам, когда приходит время, а сами переходят в высшие условия существования.
Эзотерическая доктрина разбирает вопрос существования зла с такой же силой, как и вопрос о свободной воле. Этот вопрос обсуждался в главе о прогрессе человечества; но надо признать, что эзотерическая доктрина ближе подходит к этой большой задаче, чем простое изложение того, каким образом человеческая свободная воля (которую природа предлагает поднять до уровня Дхиан-Чохана) должна, по гипотезе, быть свободна и породить зло, если таково ее желание. Это относится к краткому общему принципу, но можно проследить ее пути до деталей настоящего учения с такой же легкостью. Оно действует через физическую карму и не может действовать иначе за исключением приостановки действия неизменного закона о том, что причины порождают следствия. Рождающийся в физическом мире объективный человек, также создание личности, одушевленной им раньше, как и субъективный человек, который между тем жил в Девачане. Зло, творимое людьми, продолжает жить после них, с еще большей реальностью, чем мог себе представить Шекспир. Как происходит, что моральная ошибка человека в течение одного существования будет причиной того, что он родится слепым или калекой в другой период истории, через несколько тысячелетий, от родителей, с которыми у него не было никаких физических связей в течение его прошлой жизни? Проще всего разобрать этот вопрос, изучая образ действия привязанностей. Слепой ребенок или калека по отношению к его физическому телу может с таким же успехом быть Создателем, как и продуктом местных обстоятельств. Но он бы не существовал, если бы не нашлось духовной монады, ищущей воплощения, обладательницы пятой сущности (или, по крайней мере того, что осталось от нее), точно пригнанной соответственно карме, чтобы вселиться в это формирующееся тело. В этих обстоятельствах младенец, несовершенно организованный, произведен и рожден, чтобы быть при чиной терзаний для себя и для других, следствие в свою очередь становящееся причиной, и живой загадкой
