Яринка насторожилась, но сразу внимание на этом не заострила: мало ли, загулялась с подружками, которые, к счастью, уже появились. Да, поговорить стоит, но не такой уж и проступок. Могла засидеться у Насти, соседской девочки. Когда часы показали десять часов вечера, Яринка позвонила Насте. Маргариты не было. Обеспокоенная мать позволила себе недопустимое: она взяла записную книжку дочери и принялась обзванивать всех, кого там нашла. После школы девочку никто не видел. Яринка забила тревогу. На звонок в милицию последовал ответ, что заявления о пропаже людей принимаются на третьи сутки после, собственно, пропажи. С женщины живьем содрали кожу. В каких идиоматических выражениях она объяснила сотрудникам правоохранительных органов, что домой после школы не явилась маленькая девочка, говорить не приходится. Наверное, их проняло, раз бригада приехала в течение получаса. Заявление, фотография, описание, телефоны друзей и одноклассников. Инспектор по делам несовершеннолетних смотрела на мать пропавшей девочки сочувственно. Более сочувственно она смотрела на следующий день, когда собрала информацию и выяснила, что Маргарита — вполне домашняя девочка, с 'плохими компаниями' не общается, да и возраст не тот, чтобы общаться. По словам одноклассников и классного руководителя, девочка отзывалась о своих родителях только хорошо, из чего следовало, что конфликта в семье нет. Вывод напрашивался неутешительный.
— Вы… не очень-то надейтесь. Мы, конечно же, сделаем все возможное, чтобы найти девочку. В подобных случаях всегда думается, что ребенок загулял, остался у друзей на ночь, но тут и возраст не тот, да и друзья быстро бы раскололись при виде нас.
— Что вы этим хотите сказать? — Яринке стало по-настоящему страшно. Она и сама грешила на то, что дочка могла потерять счет времени, а потом побоялась идти домой и осталась у подруги. Типичное поведение для многих детей.
— Мы из всех ее знакомых душу вытрясли. Никто после школы Маргариту не видел.
— И?
— И это может означать только одно. Ее похитили, — инспектор не собиралась щадить чувства матери, продолжая свои умозаключения. — Вы не столь богаты, чтобы речь шла о выкупе, а значит, похитили ребенка для других целей. Девочка она симпатичная, могут и в рабство продать, но скорей всего, на органы. Будем работать эту версию. Возможность перехватить девочку при вывозе из страны мала, но она есть. Другая версия: ее уже нет в живых. Маньяков и психов никто не отменял. В нашем районе замечены уже два убийства с одним почерком.
Сердце матери не выдержало. Из кабинета инспектора Яринку увезла 'скорая'. И все же врачи вынуждены были вернуть ее домой. Женщина отказалась от стационара. Она ждала звонка. Она ждала, что ее дочь вернется домой. Она ждала. Не в силах пошевелиться, с трудом дотягиваясь до телефонной трубки. Дотягивалась. Звонила. Подняла на уши всех, кого знала. Гендиректор оборвал телефон дочери, работающей в МВД, подняв дело до высшего уровня. Сотрудников милиции Соломенского и Святошинского районного управления трясло от этого голоса. Ее уже узнавали. Обезумевшая мать рвала на куски милицию, заставляя их рыть землю в поисках Маргариты. Яринка откопала даже самые старые и забытые знакомства, дошла до КабМина. Киев лихорадило неделю. А она отбивалась по телефону от Марии, просившей отпустить Маргошку на весенние каникулы к бабушке. Яринка не посмела сказать матери, что произошло нечто настолько страшное. А потом был звонок, и знакомый голос инспектора сообщил, что в лесопосадке под Вишневым нашли похожую девочку и надо приехать в морг на опознание. Момент, когда сердце разрывается на куски от всепоглощающего ужаса.
Судьба миловала Яринку, не позволив ей поехать в морг. Надобность исчезла. Маргарита нашлась. Вечером накануне опознания позвонила Лариса, старшая сестра, и сообщила, что Маргошка находится у бабушки, а та просто потешается, наблюдая. Что взыграло в Ларисе, заставив позвонить свихнувшейся от горя матери, осталось загадкой. Единственный раз, когда старшая проявила человечность по отношению к младшей, поняв, что с той происходит в такой момент. Десять дней ужаса.
— Я обвиняю свою мать в похищении ребенка, — это было первое, что произнесла Яринка, войдя в кабинет начальника милиции районного отделения провинциального городка.
— Вы уверены, что вам хочется пройти через эту процедуру? Не только вам, но и дочери, — вместо ответа произнес тот.
Яринка могла пройти и не такое. В сравнении с тем адом, который пережила в последние десять дней, ей все казалось мелочами. Но подвергать Маргошку допросам и расследованию ей не хотелось. Неправильное слово. Она не могла ввергнуть свою дочь в подобную войну.
— Вы правы. Просто дайте мне инспектора, который поможет вернуть ребенка, — бумага со столичными печатями легла на стол, заставив глаза начальника округлиться.
— Все настолько серьезно?
— Да.
— Еще одно слово, и я лично отправлю вас в КПЗ, — вызверился на Марию милиционер. Даже его нервы не выдержали, когда та попыталась устроить скандал и оставить ребенка у себя. Иногда люди в погонах внушают не только и не столько уважение, сколько страх. Сотрудник органов был решителен и пугающ.
А Яринка молчала. Она сидела на переднем сидении их старенькой 'Вольво' и прижимала к себе самое большое, самое бесценное сокровище — свою дочь. И понимала: никогда не простит. Ненависть к Марии пока вытеснялась невероятной радостью за то, что с Маргаритой все в порядке. Но только пока. Ненависть оседала где-то глубоко, оставляя за бортом то, что когда-то говорилось Сереге: 'Она моя мать. Я не могу переступить через это'. Теперь Яринка могла переступить. Переступила. Но сейчас другое более важно. Прижимать к себе хрупкое дрожащее тельце дочери. Слышать ее дыхание. И успокаивающе шептать:
— Все хорошо, теперь все будет хорошо.
Сколько нервов, сколько седых волос добавилось… пускай останется за кадром. Но именно этот случай стал переломным в отношениях Яринки с Маргаритой. Они по настоящему обрели друг друга за ту дорогу в сто шестьдесят километров до Киева на переднем сидении машины.
— Ирина Владимировна, не могли бы вы подойти в школу?
— Анна Александровна, что-то случилось?
— Да, ваша Маргарита нагрубила учителю. Причем весьма и весьма нагрубила.
— Маргош, меня вызывают в школу. Что произошло?
— Ну… я, конечно, виновата, но какого черта она тебя трогает?!
— В смысле?
— Да сказала, что я, наверное, такая безалаберная, как и моя мать. Я не сдержалась. Я не могу сдержаться, когда о тебе плохо говорят. Убить готова.
Яринка улыбалась. Она уже год являлась казначеем родительского комитета класса и знала от остальных мам, что у всех есть проблемы с взаимопониманием с детьми. У Яринки этих проблем больше не было. Маргошка росла дерзким подростком, но это не более, чем кризис переходного возраста. И что бы там ни случилось, в первую очередь Маргарита придет с проблемой к маме. Потому что волчица может пожурить и наказать своего волчонка, но всем перегрызет глотку за свое дитя. Наверное, Яринке удалось то, о чем мечтают многие родители. Наверное, Маргарита получила таких родителей, о которых мечтают многие дети. Когда ребенок понимает, что его дом — это действительно его крепость, что его родители — это действительно самые близкие и родные люди, которые всегда поймут. О своем пути к взаимопониманию с дочерью Яринка будет долго вспоминать с болью. Но будет видеть счастливые глаза Маргариты и понимать — оно того стоило.
Закон равновесия
Если долго очень плохо, то, по закону равновесия, должно прийти хорошее и тоже надолго. Хотелось
