привлекло бы внимание британской разведки. А в уютной Женеве, с ее бесчисленными ресторанчиками, просторными гостиными отелей, многочисленными местами для прогулок и поездок на озера и в Альпы, можно было легко устраивать тайные встречи и завязывать дружеские отношения без всякого риска быть обнаруженным.
Кроме того, и сами европейские дипломаты вели себя здесь значительно беспечнее, чем в Лондоне или Париже. Неудивительно, что свои микрофоны для подслушивания гитлеровцы впервые испытали на деле в Женеве, хотя и не в таких размерах, как об этом сообщает новейшая литература о шпионаже. Совершенно случайно в 1934 году такой микрофон был обнаружен в номере одного из отелей, и с тех пор дипломаты стали беседовать друг с другом, соблюдая меры предосторожности. Тем не менее, гитлеровцы успешно занимались в течение некоторого времени также и подслушиванием междугородних телефонных разговоров.
Во главе всей этой шпионской организации даже после своего отъезда из Женевы продолжал оставаться генерал фон Эпп. Впрочем, это была лишь часть его обязанностей; основным же его делом считалось «Имперское колониальное управление», которое он возглавил.
Главная задача этого управления состояла в том, чтобы возбуждать волнения в бывших германских колониях и подготовлять в них почву для присоединения к «Третьей империи».
Начал проводить эту работу профессор Герман Боле, отец уже не раз упоминавшегося нами гитлеровца Боле, проживающий в Кейптауне и считавшийся британским подданным. Еще в 1932 году профессор Боле основал первую фашистскую «ячейку» в Южной Африке, которая впоследствии превратилась в центр подрывной и шпионской деятельности. В 1933 году он стал руководителем гитлеровской «территориальной группы».
Профессор Боле имел, однако, собственные взгляды на методы работы, которые не совпадали со взглядами руководителей гитлеровской партии. Может быть, именно поэтому профессор очень быстро и притом совершенно бесследно исчез.
В тот период генерал фон Эпп и его «колониальное управление» старались проводить свои планы в жизнь еще более или менее осторожно. Но и тогда уже перед ними возникали кое-какие затруднения. Так, например, когда фон Эпп потребовал от всех немцев, проживающих в бывших колониях, принятия присяги на верность Адольфу Гитлеру, то сразу возникло опасение, что это требование вызовет серьезное противодействие.
Генерал фон Эпп все же быстро расширил свое «колониальное управление». Он тесно сотрудничал с Николаи и военным министерством, с Канарисом и министерством иностранных дел и, разумеется, с АО. Как шпионская организация «Имперское колониальное управление» было буквально незаменимо. Штаб-квартира его помещалась в Мюнхене, а отделения — в Берлине, Гамбурге, Бремене. Его деятельность в основном концентрировалась вокруг бывших германских колоний в Африке. Задача заключалась в разжигании вражды между бурами и англичанами, в осуществлении контроля над существующими германскими торговыми предприятиями в бывших колониях и в превращении их в шпионские гнезда. Наиболее важным из этих предприятий была существовавшая уже в течение 50 лет компания «Ворман и Брок» со своими отделениями и агентами в Кейптауне, Виндхуке и в Португальской Анголе. Большая часть служащих этой компании являлась агентами «колониального управления» и получала задания организовать проживающих в колониях немцев и привлечь их к шпионской работе. Тот факт, что большинство немцев в колониях являлось британскими подданными, очень облегчал их шпионскую деятельность, так как эти люди могли разъезжать беспрепятственно, не возбуждая никаких подозрений.
С уменьшением влияния фон Нейрата и с ростом удельного веса Канариса и Риббентропа (еще до официального назначения последнего министром иностранных дел) фон Эпп смог начать действовать в Африке все более и более свободно. После Локарнского договора 1925 года он получил возможность расселять немцев на территории бывших колоний и эту лазейку использовал весьма Широко. План заключался в том, чтобы создать на этих землях германское большинство. Германские переселенцы снабжались достаточными средствами для закупки земли, что сделать было весьма не трудно, так как местные фермеры погрязли в долгах.
В конце 1934 года фон Эпп и министерство иностранных дел послали «коммерсантов» и «техников» на постоянное жительство в Испанское Марокко и Танжер. Таким путем началась подготовка мятежа Франко.
Но подлинное сотрудничество между фон Эппом и Канарисом началось лишь после назначения Риббентропа министром иностранных дел. Канарис сразу же приступил к созданию консульств во всех бывших германских колониях, а также 60 французских владениях в Африке. Количество направлявшихся в Африку «ученых» и «дельцов» постоянно возрастало. Марокко, Тунис, Алжир стали вотчинами полковника Николаи.
В апреле 1939 года генерал Сметс, тогдашний министр юстиции Южно-Африканского союза, заявил, что сотни молодых немцев ежегодно посылаются из Южной Африки в Германию для прохождения специальной подготовки. Не нужно быть особенно проницательным, чтобы догадаться, какую именно «специальную подготовку» имел в виду генерал Сметс.
Как бы в ответ на это заявление в Южную Африку немедленно назначили нового немецкого генерального консула. Это был доктор Либау — в прошлом генеральный консул в Судетской области, один из главных организаторов генлейновских банд.
И все же, несмотря на все эти разнообразные виды подрывной деятельности, «Имперское колониальное управление» и министерство иностранных дел пришли к выводу, что судьба африканских колоний Германии должна быть решена в Европе. Поэтому вся проводимая работа считалась лишь подготовительным наброском для будущей всеобщей экспансии.
Та же самая точка зрения восторжествовала в отношении германского шпионажа на Ближнем Востоке и в Азии, т. е. уже за пределами бывших германских колоний. В основном германский шпионаж в Азии ограничивался одним лишь наблюдением за британской разведкой и стремлением всячески затруднить и затормозить ее деятельность.
В Иран были сравнительно рано посланы делегации «коммерсантов» и «ученых». Среди них находились агенты, которые оставались в стране уже после отъезда делегаций и которые спустя несколько лет назначались консулами и вице-консулами.
Все эти операции возглавлял Макс Оппенгейм, известный археолог, ставший при Канарисе начальником ближневосточного отдела и сотрудничавший с генералом фон Эппом. Он много путешествовал, частично с научными целями; Как шпион он долгое время оставался в тени, ограничивая себя лишь функциями руководителя. Но после капитуляции Франции он прибыл в Бейрут, якобы для наблюдения за выполнением условий перемирия, фактически же — для установления связи с некоторыми арабскими племенами и для подстрекательства их к мятежу.
Этот триумвират — Эпп — Канарис — Оппенгейм — быстро обратил особое внимание и на Палестину; главой германского шпионажа здесь был немецкий консул в Хайфе Макс Рингельман. В 1937 году Бальдур фон Ширах, вожак гитлеровской молодежи, направил группу руководителей организации гитлеровской молодежи и эсэсовцев в Иерусалим и тем самым пополнил ряды существовавшей там шпионской организации. Между германскими консулами и посланниками в арабских государствах были установлены тесные связи, облегчавшие доставку арабам немецкого вооружения. Всему этому содействовал Крупп, который к концу 1935 года имел своих агентов на всем Ближнем Востоке. Метод действия в данном случае был испытан давно; какой-нибудь арабский принц, — известный своими антибританскими настроениями, сначала получал в подарок самолет и несколько пулеметов. Затем ему посылали оружие, уже в значительно больших масштабах и притом почти или совершенно бесплатно. Такого рода подрывную деятельность гитлеровской агентуры поощряли и поддерживали лица из французского министерства колоний, которое было центром антибританских настроений.
Лучшим германским агентом в этой области считался Фриц Гробба.
Во время первой мировой войны Гробба служил в германо-турецкой армии, действовавшей в Западной Азии. После войны он поселился в Мюнхене, где встретился с Людендорфом, а позднее и с Гитлером. Людендорф порекомендовал его в военное министерство, а там в свою очередь решили, что он будет хорошим офицером связи в министерстве иностранных дел. Затем он был послан в Афганистан, и
