ФСБ было известно, как сообщал государственный департамент комиссии сената 16 июня 1941 года, что в то время в США было больше шпионов и диверсантов, чем в годы первой мировой войны.
Не проходило и дня без того, чтобы шпионы и диверсанты не действовали активно. Помощник генерального прокурора генерал Турман Арнольд объявил о наличии у него доказательств того, что страны «оси» полностью осведомлены обо всех оборонных планах и всех морских перевозках США. Информацию эту они получают через подставных агентов морских и страховых компаний, действующих в США.
Эдгар Гувер уже давно находился в ожидании нападения на США со стороны германских шпионов, диверсантов и вредителей. Он работал неустанно над улучшением американского контрразведывательного аппарата. В течение последних лет по всей стране были проведены буквально сотни совещаний с местными полицейскими властями.
В течение некоторого времени ФСБ обучало полицейские части научным методам борьбы со шпионажем, вредительством и всем тем, что так или иначе угрожает национальной обороне. Изучались и осваивались также наиболее современные методы защиты крупных промышленных предприятий от диверсий. Все это проводилось в общегосударственном масштабе.
Решающую роль в этом деле играл президент Рузвельт. Он позаботился о том, чтобы все сведения о шпионаже, контршпионаже, вредительстве, подрывной деятельности и нарушении законов о нейтралитете направлялись в ФСБ.
В распоряжении Гувера находилась армия в 150 тысяч агентов. Гуверу помогал его старый сотрудник Хью М. Клегг — помощник директора ФСБ, принявший на себя руководство «Управлением расследования дел о государственной безопасности».
Клегг был не только человеком весьма компетентным в государственных делах, но и деятелем разведки, понимавшим необходимость международного сотрудничества в борьбе со шпионажем. Именно поэтому в начале 1941 года он отправился в Англию, где вел переговоры с руководителями Скотленд-Ярда о более тесном сотрудничестве в области борьбы со шпионажем.
Дальнейшее обеспечение этого сотрудничества содержится в секретных параграфах Гаванского акта (22 июня 1940 года), в котором предусмотрены совместные предохранительные меры против прямого и косвенного вторжения. Согласно этому акту, предусмотрен постоянный обмен сведениями между странами Западного полушария в области контршпионажа.
16 июня 1941 года США нанесли свой первый крупный удар по германской системе тотального шпионажа. В ноте германскому поверенному в делах в Вашингтоне США требовали закрытия всех 22 германских консульств, «Германской информационной библиотеки», «Германского железнодорожного информационного бюро», агентства «Трансоцеан». Мотив был указан один: «непристойная и нежелательная деятельность». Самнер Уэллес — заместитель государственного секретаря — откровенно и ясно подчеркнул, что все эти учреждения действовали в духе, «враждебном безопасности США».
Шаг этот привлек внимание всего мира, поскольку его расценили как предвестник разрыва дипломатических отношений.
Весьма возможно, что к закрытию германских консульств в США было причастно ФСБ. В конце июня им было арестовано 29 лиц по обвинению в шпионаже в пользу Германии и стран «оси». В течение более чем двух лет ФСБ систематически вело наблюдение за некоторыми из этих лиц, собирая доказательства их шпионской деятельности. Некоторые агенты сами маскировались под германских шпионов, посылали радиотелеграммы в Германию, содержащие сведения дезинформирующего характера. Часть арестованных работала на американских пароходных компаниях, занятых перевозкой грузов в Европу и Южную Америку. Были среди арестованных и такие, которые работали на заводах, выпускавших важное военное оборудование. Добытые сведения они посылали не прямо и непосредственно в Германию, а сначала в южноамериканские консульства Германии и другие промежуточные инстанции. «Маленькое казино» в Йорквилле был основным местом встречи гитлеровских агентов. Эдгар Гувер назвал всю эту группу арестованных «одной из самых активных, крупных и опасных групп, с которыми нам когда-либо приходилось иметь дело».
Согласно данным ФСБ, руководителем шпионского центра был некто Фредерик Дюкен. Ему было 63 года, и он всю свою жизнь шпионил против Англии. Это матерый агент полковника Николаи, который, бесспорно, был весьма огорчен его арестом. Во время первой мировой войны Дюкен находился в Южной Америке, где и организовывал взрывы на английских кораблях.
Вслед за Дюкеном был арестован еще ряд гитлеровских агентов. Картина была предельно ясной. И вот 15 июля 1941 года вина за все эти подрывные и преступные действия, направленные против безопасности США, была официально возложена на правительство гитлеровской Германии.
22 июля большинством 41 голоса против 14 сенат утвердил морской закон о борьбе со шпионажем. До этого председатель морской комиссии сената Дэвид Уолш опубликовал ряд неизвестных фактов диверсионной деятельности немцев в военно-морском флоте. Центр морского шпионажа, как заявил Уолш, находился в Сан-Франциско. 400 человек из числа работавших на военно-морских верфях подозревались в шпионаже. По новому закону, на нужды контрразведывательной организации, ведущей борьбу со шпионажем в военно-морском флоте, был ассигнован миллион долларов.
Закрытие германских консульств в США нанесло серьезный удар по всей деятельности германской шпионской агентуры, но полностью не уничтожило ее.
Во время первой мировой войны в этом смысле положение было несколько иным. Стоило парализовать деятельность фон Папена, фон Ринтелена и Риббентропа, как германская шпионская машина в США оказалась разбитой. Немцы, в большом количестве и тогда проживавшие в США, не были организованы и объединены в какую-либо мощную систему. В этом именно и заключалось в данном случае существенное различие между прошлой мировой войной и нынешней. Сейчас все немцы в США были, как правило, организованы, и все должны были выполнять порученные им задания; они подчинялись определенному и крепкому руководству, состоявшему большей частью из американских подданных, официально занимающихся какой-либо почтенной и вполне невинной профессией: коммерцией, медициной, техникой.
Вот почему закрытие германских консульств не означало еще прекращения шпионажа. Вместо консула информацию можно было посылать послу. Если же и это было невозможно, то существовал ведь итальянский посол, японский посол, послы и посланники вишийской Франции, Испании и некоторых оккупированных стран. Наконец, были налаженные связи с германскими миссиями и консульствами в Южной и Центральной Америке.
Сила германского шпионского аппарата состояла в его способности по первому требованию переходить от легального положения к нелегальному. Опыт первой мировой войны, в частности дело Папена, доказал полковнику Николаи, Людендорфу и всему германскому генеральному штабу, что класть все яйца в одну корзинку слишком рискованно. Этот опыт убедил их также в том, что шпионаж, которым руководили одни только дипломатические лица, не оправдывал себя; и немцы перешли на смешанную систему шпионажа — легального и нелегального. С одной стороны, шпионажем занимались посольство, консульство и весь официальный штат; с другой стороны — почти неизвестная организация АО. Такого рода систему шпионажа весьма трудно выследить и еще труднее уничтожить, ибо она была настолько гибкой, что выход из строя одной ее части или одного звена не выводил из строя всю систему целиком. Единственным верным средством в данном случае было тотальное уничтожение всей машины шпионажа в целом. Можно с уверенностью сказать, что к лету 1941 года Вашингтон еще не достиг этой цели. АО еще не было атаковано. Представители «Германского трудового фронта» не были затронуты. «Гитлеровская молодежь», «Ассоциация учителей» и другие многочисленные германские организации все еще продолжали безнаказанно свою деятельность.
Не были еще ограничены в своих действиях и германские журналисты. Их в США насчитывалось очень много, причем большинство из них получало непропорционально высокие оклады и очень крупные суммы на представительство.
Японские консульства также еще функционировали; даже не будучи особенно проницательным, можно догадаться, что германский шпионаж использовал их в своих интересах. Осведомленные лица еще в июне 1941 года знали, что количество немцев, которых можно было встретить в японском генеральном консульстве в Нью-Йорке, постоянно увеличивалось. Мы, конечно, можем только догадываться о том, как
