очередь прошлась рядом, дернулось тело убитого красноармейца, лежащего за немцем, звякнула, откатилась каска. Вот черт, по второму разу людей убивают. Женька потянулся, ощупью принялся расстегивать пряжку немца, - наверняка в подсумке хоть один магазин полный имеется. - Замри, Земляков, - рявкнула Катрин. - Оно с курганчика чо передо дзотом бьет, - уведомил зоркий Торчок. - Когда 'оно' ленту будет менять - рывком к окопам. Тут всего метров двадцать, - глухо скомандовала Катрин, вжимаясь подбородком в землю. МГ резал короткими очередями. Женька подумал, что хорошо, когда мертвецов вокруг много. В смысле гуманности, конечно ужасно, зато пулеметчики живых от мертвых отличить не могут. Наконец, пулемет взял паузу. Хотя стрельба шла и сзади у монастыря, и впереди над Херсонесом стоял сплошной гул, но после плотных строчек МГ мир казался таким тихим. - Вперед! - скомандовала Катрин. Женька только на колени успел встать. Пулемет врезал длинной очередью, пришлось снова падать, вжиматься каской в бок мертвеца. Убитый немец вздрогнул от попадания пули, словно отодвинуться хотел. Брезгливый. Сквозь свист пуль было слышно, как грубо ругается начальница. - Товарищи командиры и командирки, - отозвался Торчок. - Вы хлебальники саперкой прикройте. Оно срикошетит. Я вже прикрылся. У меня саперка хорошая. Если из хорошей железки, потому как если жестянистая, какие клепать в войну начали, то прошьет... - Понятно, Павло Захарович. Раз ты такой бронированный, так шевелись, - сказала Катрин. - Тебя толком все равно не видно, но хоть слегка гада отвлечешь. Женька осторожно вытащил из чехла свою лопатку. Прикрыв лицо, начал шевелиться. По- правде говоря, плоскость у лопатки была крошечной. Но не ждать же, когда тебе прямо на месте башку прострелят. Пулемет лупил, Женька полз, вжимаясь в землю. Видел в основном металл лопатки. Неожиданно оказалось, что впереди тянется ход сообщения. Женька отпихнул пустой патронный ящик, соскользнул в спасительное углубление. В последний момент испугался что ступни, в наконец-то разношенных ботинках, прострелит. Обошлось. Свалился на мертвого бойца, поспешно сполз в сторону, - ход сообщения был глубиной едва по колено. Левее короткой ящерицей скатился в укрытие Торчок, поправил съехавшую на нос каску: - Живы? - Катька где? В смысле, сержант наш? Очередь вспорола бруствер и тут же, охнув, в траншею соскользнула Мезина. - Ах, вашу.... Зарекалась о крайнем разочке загадывать... - начальница отшвырнула саперную лопатку. Она сидела, привалившись спиной к стенке траншеи, глаза были дурные. Женька пополз к наставнице, - на передней части каски светлела свежая вмятина. - Контузило, - вынес авторитетный диагноз Торчок и полез в вещмешок. Катрин хлебнула из протянутой фляги, вытаращилась: - Это что за скипидар? - Было спирту. Только махонько осталось, водицы добавил, - объяснил боец. - Древесный спирт, что ли? Или в нем музейных змей хранили? - проявила слабое любопытство начальница. - Чо я знаю? На фрицевский орден выменял, целый литер был - с грустью сообщил Торчок. Земля дрогнула, - советская артиллерия положила залп где-то близко. Даже идиотский пулемет умолк. У Женьки и у самого звенело в ушах. Невозмутимый Торчок показал саперную лопатку только что брошенную начальницей: - Выходит, у германца лопаты тоже ничего. Добротные. Не прошило. На отполированном долгим употреблением металле красовалась вмятина, - пуля отрекошетила от лопаты в каску, но не пробила ни то, ни другое. Чудом уцелел красивый лоб старшего сержанта. - Что сидим? Пошли. Женька перебирался через трупы. Свои лежали вперемешку с немцами. Живых не было - видно, раненых сразу добивали. Россыпь гильз, окровавленное оружие, пулеметные ленты, свежая вонь взрывчатки. Катька вынула из мертвой руки лейтенанта-морпеха наган, сняла кобуру: - Ничего, брат. Хоть шпалер твой до Севастополя дойдет. Едва намеченный ход сообщения вывел к знакомому пулеметному гнезду. ДШК перекосило - уткнулся шишкой ствола в землю. Немцы и свои - друг на друге. Похоже, рукопашная была, потом граната или мина рванула. Или подорвались осознано. Женька смотрел в мертвое лицо старшины. «На Южную бухту взглянуть мечтаю. Лодки, девушки нарядные, корабли...». - Лейтенант, не спи, - резко сказала Катрин. - Роту побили, но бригада сейчас придет. Амбец фрицам. Пленных будет мало, так что с переводами потерпеть придется. А пока мы тот гадский пулемет достанем. Товарищ Торчок, ты как с крупнокалиберными? - Так чо. Патронов только крохи... Женька помог с треногой, - как-никак за сотню весом пулемет тянет. Пока начальница и многоопытный Павло Захарович примерялись к сложному оружию, Женька уложил к стене своих убитых, вытолкнул за бруствер упрямящихся мертвецов-германцев. - Слухай, танки? - Торчок обеспокоено завертел головой, даже выставил из-под каски маленькое волосатое ухо. - Наши, - сказала Катрин. - По дороге прут. Давай-ка, пока без нас с гадом не управились. ДШК застучал. Новоявленные пулеметчики орали, поправляя друг друга. Женька стрелял в сторону дзота из винтовки. Оттуда вроде отвечали. Хлопнула у обрыва малокалиберная мина. По немецкой траншее стрелял еще кто-то с дальнего склона балки. Вскипали высокие разрывы 120-мм мин. Потом дзот перестал существовать, потому что колонна танков остановилась и открыла частый огонь по высотке и траншеям немцев. Спрыгивали с танков десантники. Передняя 'тридцатьчетверка' с минным тралом не останавливаясь проскочила ложбину. Следом пер здоровенный КВ- 8С . С ревом взлетев на высоту, развернул башню. Огненные языки плескали в траншею. Женька видел как десятка два немцев выскочили, кинулись в сторону. Кто-то из них пробовал задирать руки... - Давай! С ними! - кричала Катрин. - Размажем всех! Она бежала к дороге, странно подпрыгивая. Ну да, ранена. Женька схватил немецкий ремень, увешанный автоматными подсумками, кинулся догонять. Коротконогий, но весьма резвый Торчок, уже семенил впереди. Отягощенный вещмешком, автоматом и винтовкой, боец еще и по карманам что-то рассовывал. Пехота, однако...
Части Отдельной Приморской армии. К Николаевке подтягиваются свежие части. Работают группы саперов.
Соединения и части фронтового подчинения:
Радиодивизионы спецназначения усиливают забивание частот противника.
Черноморский флот:
Катерами 1-го БТКА уничтожен скоростной катер противника. Из Ялты подходят бронекатера.
1-я группа ПЛ. Отмечен выход от мыса Херсонес крупного конвоя противника. Атакованы и повреждены пароход 'Продромос' и тральщик.
2-я группа ПЛ. Торпедирован эсминец 'Реджина Мария' и транспорт 'Мурджеску'. Транспорт затонул через три минуты. Эсминец поврежден и потерял ход.
Корабельная группа 'Севастополь'. Линкор 'Севастополь' прекращает обстрел и уходит к югу. Эсминцы 'Железняков', 'Бойкий' и канонерская лодка 'Красный Аджаристан' продолжают обстреливать сторожевые корабли противника. Прямым попаданием уничтожен большой охотник противника. Повреждены тральщик, два малых охотника.
Корабельная группа 'Ворошилов' - занимает позицию по курсу конвоев противника.
Противник: Район полуострова Херсонес.
Эвакуация из бухт Круглая и Омега, находящихся под плотным постоянным огнем противника, отменена. В секторе обороны 98-й пехотной дивизии генерала Рейнгартда на линию 'Аварийного рубежа' выдвинут тактический резерв для отражения ожидающейся атаки русских. Батальону 70-го гренадерского полка приказано срочно восстановить порядок среди румынских подразделений, пытающихся попасть на корабли вне очереди. Частям 11-й дивизии приказан любыми средствами прекратить панику среди остатков 6-й и 9-й румынских кавдивизий. Пароход 'Ойтуз' очищен от захвативших его румынских военнослужащих. Около сорока человек расстреляно на месте. Саперы продолжают подрыв тяжелого оружия.
Морской комендант приказывает любыми средствами навести порядок в движении паромов и барж.
Приказ морского командования - боевым кораблям вести бой с противником на коротких дистанциях, всеми силами и средствами прикрывая отходящие транспорты. Эсминцу 'Марасешти' связать боем советские эсминцы.
На этом деятельность морского командования была окончена. Два снаряда с 'Красного Крыма' отправили на дно катер 'плавучего штаба' вместе с контр-адмиралом.
На море начался хаос.
Прибрежная дорога (3,5 км западнее мыса Фиолент)
