– Ничто нам не мешает возбудить, дело против «Восьмого канала» за незаконное увольнение, однако выигрыш не окупит затраченных денег, времени, а главное, нервов – насколько я понял, канал влачит довольно жалкое существование.
Официантка принесла заказ. Я схватила стакан, не сводя при этом взгляда с Уолтера. Убедившись, что я по-прежнему вся внимание, он продолжил:
– По-моему, следует поставить на иск «Лейн против города». Основание: некомпетентность муниципальной компании по газоснабжению. Придется хорошенько поработать, но я почти уверен, что дело замнут, чтобы избежать газетной шумихи.
Уолтер начал строчить в блокноте – между прочим, левой рукой. Мне почему-то всегда казалось, что левша как-то надежнее, что левше можно довериться с большим основанием, чем тому, кто держит ручку в правой руке (как, например, я сама).
– Вы упомянули также Хейстингскую городскую больницу. Что вы против них имеете?
– Там я начала слышать музыку.
Уолтер чисто автоматически кивнул – так кивают, когда не имеют представления, о чем идет речь.
– Музыку, которой нет. Как следствие черепно-мозговой травмы.
Я вытянула шею, напрягла слух и некоторое время пыталась различить мелодию за шумом ресторана. Вид у Уолтера при этом был такой, словно и он прислушивается за компанию.
– Пока тихо, – объявила я, расслабляясь. – Но это ничего не значит. Она то появляется, то исчезает.
– Понятно. – Он тоже сел посвободнее.
– Я в здравом уме.
– А я ничего и не говорю.
– Но думаете!
– Откуда вам знать, что я думаю?
– Ох, ради Бога! На вашем месте я бы сразу подумала: «Да эта дамочка не в своем уме!»
– В таком случае останемся каждый на своем месте. Однако силен он затыкать фонтаны красноречия!
Ладно, проехали. Теперь немного светской беседы, чтобы растопить лед.
– Откуда вы родом? Не местный, верно?
– Верно.
Уолтер явно наслаждался тем, что раздражает меня на каждом шагу.
– Ну?
– Что «ну»? – спросил он с простодушной улыбкой.
– Очевидно, вы с Юга.
– Почему вы так решили? – Улыбка стала еще простодушнее.
– Потому что такие несносные люди водятся только там!
– Смею предположить, не только.
– Ну, может, еще в Чаппакуа, штат Нью-Йорк. Я как раз оттуда.
– А я из Ньютона, штат Массачусетс.
Я сделала хороший глоток, посчитав, что заслужила награду. Уолтер еще немного поулыбался, потом, видимо, решив вернуться «к нашим баранам», стал серьезен.
– Итак, вы слышите музыку. Насколько я понимаю, это произошло из-за некомпетентности медицинского персонала? Вас плохо лечили?
Вкус виски по-прежнему не вызывал у меня большого удовольствия, но эффект от выпивки был именно такой, какой и требовался, и с каждым новым глотком я все охотнее ставила эффект выше вкуса.
– Вовсе нет, лечили меня по всем правилам, но насчет музыки не слишком утруждались. Проверили слух, поставили диагноз «от противного», то есть что это не шум в ушах, выписали счет и побыстрее выперли за дверь в инвалидном кресле. Разве это не повод для иска?
– Хм…
Уолтер задумался, постукивая по столу тупым концом карандаша. Пока он думал, я его незаметно разглядывала. У него тоже были морщинки в уголках глаз, но легкие, как это свойственно людям со здоровым чувством юмора, которые, однако, не носят улыбку, словно деловой костюм. Это открытие опять- таки повергло меня в трепет, а трепет принес с собой острое чувство уязвимости. Я жестоко подавила желание залечь в окопчик, пинками выгнала себя на передовые позиции и приготовилась перейти в яростное наступление. Признаюсь, это моя естественная реакция на влечение к мужчине.
– На мой взгляд, это не повод для иска. Ну, сейчас он у меня попляшет.
– Какую игру вы ведете, Уолтер Бриггс? – осведомилась я едко.
– В каком смысле, Ванда Лейн?
Беглый солнечный луч его улыбки. Трепет во всем моем теле. В атаку!!!
