тебя в настоящую «секси».
Я молча уставилась на Мэгс, раскрыв рот. Она успокаивающе похлопала меня по руке, встала и спросила:
– Ну, кто еще хочет жареного картофеля?
Я проснулась посреди ночи, не успев досмотреть хаотичный сон. Часы показывали 2:34. Я улеглась на спину, уставилась в потолок и стала думать, чем бы заняться до рассвета. Ко мне вновь вернулась бессонница, и бороться с ней было-бесполезно.
Приняв сидячее положение, я стала озираться по сторонам, разглядывая старые вещи. Кубок за победу в турнире по травяному хоккею, полученный мной на первом курсе учебы в колледже. Полочка с книгами, которыми я зачитывалась в средней школе: полное собрание сочинений Шекспира, «Властелин колец» Толкина, «Принцесса-невеста» Уильяма Голдмана и сборник произведений Мелвилла. Самым любимым из них была повесть о писце Бартлби; имевшем обыкновение заявлять своему начальнику, когда тот давал ему поручение, что он предпочел бы его не выполнять, в результате чего и лишился своего места. Попробовал бы он увильнуть от исполнения своих обязанностей, живя с кем-то из «барышень» Фаллон. Ему бы потом не помог никакой доктор...
Я улыбнулась и, встав, провела пальцами по книжным корешкам. Не менее приятными на ощупь оказались и большие толстые свечи, стоявшие на туалетном столике. С удовольствием открыла я и музыкальную шкатулку, подаренную мне Верой на шестнадцатилетие, – она неохотно проскрипела несколько аккордов мелодии «Солнце на моем плече».
Я подошла к шкафу и открыла его. Мой саквояж так и остался нераспакованным, поэтому в шкафу хранились только мои девичьи платья, разложенные по запыленным пакетам для мусора. Среди них была и порванная кофта из тафты – память о нашем с Бьюджи позорном бегстве со спортивной площадки за школой, где преподаватель застукал нас за распитием пива. С такой стремительностью я с тех пор больше никогда не бегала. А кофточку мне и теперь еще жалко, она была совсем новая.
На верхней полке шкафа я обнаружила выцветшую коробку из-под обуви. Туфельки давно износились, а в коробке я хранила письма. Взяв ее, я присела на кровать и долго собиралась с духом, прежде чем решилась ее открыть.
Внутри коробки лежали конверты, на.битые письмами и фотографиями. Адрес отправителя был написан моим почерком, как еще совсем детским, так и более уверенным, но еще не совсем сформировавшимся.
«Мисс Порция Фаллон. Суит-Три-лейн 1232, Трули, штат Джорджия».
Адресованы все письма были Лайлу Джексону Трипплхорну. Самого же адреса указано не было, потому что я его не знала.
Я вытянула наугад одно письмо и развернула его. На колени мне выпала фотография, на которой я была запечатлена шестиклассницей. Округлыми четкими буквами на листке было написано следующее:
«Дорогой Джек! На прошлой неделе мне исполнилось двенадцать лет. Мэгс подарила мне «уокман» с наушниками, а Бев – кассету с записью музыки Билли Джоэла. От Веры я получила в подарок плюшевого белого медведя, набитого опилками. Она славная и милая, но думает, что я еще ребенок. Учусь я на «отлично», мои любимые предметы – английский и обществоведение. Надеюсь, что у тебя все хорошо и ты когда-нибудь приедешь меня проведать. Я хорошая девочка, через три месяца мне снимут скобы с зубов.
С любовью, Порция».
Я положила письмо в коробку, закрыла ее и снова засунула на верхнюю полку, после чего оделась и отправилась в наш книжный магазин, расположенный за шесть кварталов от нашего дома.
– Порция! Ты спишь, крошка?
Я вздрогнула, открыла глаза и, подняв голову, увидела Веру. Смутившись, я заерзала на стуле дурацкого апельсинового цвета, на котором задремала, уронив голову на стойку бара, и сонным голосом промямлила:
– Кажется, я уснула.
– Мы так волновались, детка! Ты могла бы оставить нам записку! – Вера подошла к бару и положила на стойку упаковку со сдобными булочками. – Правда, потом мы догадались, что ты пошла сюда что-нибудь почитать. У тебя опять началась бессонница?
– Я не хотела вас беспокоить, извини, – сказала я, выпрямляясь.
– Ах, выбрось из головы такие пустяки! – Вера подошла ко мне поближе и с улыбкой спросила: – Читала что-то интересное?
Я взглянула на книгу, на которой покоилась моя рука, и, закрыв портрет Алистера Барнса ладонью, отодвинула книгу в сторону. Вера не сводила с меня испытующего взгляда.
– Он пишет довольно сносно, – потянувшись, сказала я и закрыла книгу. – Надо обязательно пригласить его к нам в магазин, чтобы он подписал все имеющиеся у нас экземпляры для читателей.
Вера хмыкнула и насмешливо поглядела на меня.
– Вот что я тебе скажу, малышка. Это замечательная идея. Остается только воплотить ее в жизнь. Почему бы тебе не прогуляться на ферму Бэбба и не поинтересоваться у Йена, сможет ли он выкроить для нас немного времени?
– А разве нельзя туда позвонить? – спросила я, хлопая глазами.
– По-моему, телефон там уже давным-давно не работает, – сказала Вера. – Поэтому тебе придется наведаться туда самой.
– Нет, я не могу! – заявила я. – Мне нужно еще принять душ.
Вера взглянула на потолок.
– Воспользуйся душевой в жилом помещении на втором этаже! Правда, мы давно там не мылись, но я надеюсь, что душ работает.
