шрам над левой бровью.
Питер.
– Порция! Это ты? Глазам своим не верю! Вот это класс! – воскликнул он и улыбнулся.
Я смотрела на него, борясь с желанием протянуть руку и ткнуть его пальцем в плечо, чтобы убедиться, что это не призрак и не обман зрения.
– Как ты здесь очутился? – наконец промямлила я, ухватившись рукой за дверной косяк, чтобы не упасть.
Питер сглотнул ком и хрипло произнес:
– Нам нужно объясниться.
У меня глаза полезли на лоб. Он шагнул в комнату, я попятилась. Он остановился и сказал:
– Я не мог поступить иначе.
– Где ты был все это время, Питер? – спросила я, загородив собой проход.
– В Бостоне, – ответил он, пожав плечами.
– В Бостоне. Мне следовало бы догадаться. Как поживают твои родственники?
Питер смущенно повертел головой и пробурчал:
– Спасибо, у них все нормально. Несвойственная ему стеснительность показалась мне подозрительной, и я продолжила допрос:
– А что, у твоих бостонских родственников дома нет телефона?
– Ты права, Порция! – виновато подняв руки, сказал он. – Конечно, мне следовало тебе позвонить.
Слегка успокоившись, я выглянула наружу и увидела припаркованный неподалеку в переулке знакомый серебристый автомобиль.
– Так ты прикатил сюда из Бостона на машине?
– Да, – потупившись, сказал он.
Я нахмурилась, сложила руки на груди и спросила:
– Что тебе нужно, Питер?
– Я хотел вручить тебе одну вещь, – густо покраснев, ответил он.
– И ради этого ты проехал девятьсот миль?
– Вообще-то тысячу, – поправил меня он. – Я могу войти?
– Нет! – отрезала я.
– Порция, вот-вот начнется дождь...
– Это твои трудности, – не сдавалась я.
– О'кей, – обреченно сказал он. – Значит, так тому и быть.
Он тяжело вздохнул и вдруг преклонил одно колено.
– Что ты вытворяешь, Питер! Встань немедленно! – крикнула я. – Что ты делаешь, черт бы тебя побрал!
– То, что должен был сделать еще полгода назад.
– Питер, ты ударился головой? Или съел что-нибудь не то?
– Я люблю тебя, Порция Фаллон! – с пафосом произнес он, приложив одну руку к сердцу, а другую протянув ко мне.
– Опомнись, Питер! Может быть, выпьешь воды?
– Я всегда тебя любил, – бубнил он, выпучив остекленевшие глаза. – И буду любить до конца своих дней!
– Замолчи, Питер! – взвизгнула я. – И сейчас же встань!
– Порция, я прошу вас стать моей женой!
Я захлопнула дверь и в отчаянии уперлась в нее лбом. Это какое-то наваждение! Этого не должно было случиться! Куда подевался прежний Питер, занятый только самим собой, покупавший мне подарки ко дню рождения спустя месяц после этой даты и толком даже не помнивший, сколько мне лет?
Нет, определенно это безумный бред.
Питер продолжал стоять все в той же дурацкой позе, тупо глядя на обручальное кольцо в своей руке, словно бы и сам не понимал, что с ним происходит.
– Питер! Встань! – повторила я.
– Ты мне так и не ответила, – взглянув на меня, сказал он.
Я лишь сердито прищурилась.
Питер тяжело вздохнул и наконец принял нормальное положение. По его скулам забегали желваки, глаза потемнели.
